Первые уроки

– Ваше сиятельство, как я могу отблагодарить вас?

– Ваше здоровье станет лучшей наградой. Я столько труда вложила, что сейчас просто не могу потерять больного.

Лиля улыбалась. Благодарность – вещь ценная, на баксы не меняем!

Али это тоже, кажется, понимал и тоже улыбался.

– Ваше сиятельство я ваш вечный должник. Вы помогли мне найти змею в моем доме.

– Даже двух.

Глаза Омара сверкнули. Что они будут делать со «змеями», Лиля уточнять не собиралась. Хотя и предполагала. Море глубокое, а камней и мешков здесь в избытке. Дальше же… Нет тела – нет дела. И вот не надо мне про гуманизм. Покушение было? Было! А вот юристов тут, хвала богам, не водится. Не отмажут.

И вообще – в нашем мире рано ввели мораторий на смертную казнь. В чем-то Аля была полностью согласна с незабвенным Иваном Васильевичем: «Лукавый презлым заплатил за предобрейшее – смерти повинен…» А гуманистов оставим за кадром. Не надо портить ими картину. Их бы убить пытались – визгу было бы… Враз забыли бы про все на свете.

Лиля осмотрела ногу, заверила Али, что все идет по плану, и ушла. Кажется, из-за двери донесся следом голос Нилей… Ну и ладно! Знала, на что шла. Знала. И золото на себя, кстати, вагонами цепляла. Не брезговала. А потом решила убить супруга. Из-за великой любви?

Тоже мне, леди Макбет Альтвернского уезда.

Внизу Лейф сам вызвался ее сопровождать к ювелиру. И по дороге попытался покаяться. Пришлось сказать ему, что она не обижается. Пусть сам накажет своих людей, а ей голову не морочит. Чтобы на посту не зарились на вино из рук смазливой вертихвостки. Судя по глазам Лейфа, он собирался на весь корабль распространить принудительную трезвость.

Ювелир встретил Лилю радостной улыбкой и несколькими заколками. Застежками и крючками.

Лиля же обрадовала его предстоящей встречей с мэром. Хельке тихо выругался, но деваться было некуда. Откат властям – и в Африке откат. Ладно.

Лишь бы жить не мешал!

Достопочтенный Торий Авермаль все новинки оценил. И весьма высоко. Покивал, поахал и предложил взять его в долю. Тридцать процентов.

Лиля даже пальцем у виска вертеть не стала. Так, намекнула, что Хельке может и в Иртоне творить. Ему непринципиально.

Ювелир тихо злорадствовал. Графиня оказалась не только милой женщиной с интересными идеями. Она еще и торговалась, как истинный эввир. Он бы в жизни не осмелился так торговаться с благородным, а то и плетей можно отхватить. А графиня уверенно сбила цену до десяти процентов, выторговала за это полное содействие, помощь при постройке мастерских, ну и оговорила кое-что для себя.

Лиля собиралась домой. Но скотина нужна?

Да!

Вот пусть мэр и обеспечит ее доставку в Иртон. Авось справится. И здесь где-нибудь передержит. Не только скот. Еще и почтовых голубей. И голубятника. А то им надо как-то связываться с Хельке. Так – не наездишься. Ладно еще раз в месяц. А с помощью птичек все будет намного легче.

А еще мастера. Кузнец, стеклодув… Вот пусть мэр и договаривается с гильдиями, чтобы под ногами не мешались. С подмастерьями Лиля и сама договорится, но лучше, чтобы им не мешали пройти испытание. А тут уж Торию карты в руки. Кому охота спорить с властью?

Лиля могла бы и сама… Но зачем?

Хельке только головой качал. Умница, какая умница…

А Лиля собиралась дождаться, пока девушки сдадут свой экзамен, набрать еще людей и тогда уже ехать домой. Да и за Али спокойней будет.

Следующие три дня прошли спокойно. По мере возможности.

Пришлось съездить на ярмарку вместе с вирманами и прикупить еще скота, который мэр города определил в свой личный хлев. А вирмане еще и пометили кое-где коз, коров и овец. Мол, так надежнее. Так я точно узнаю, что это наши животные.

Снять швы у Али и поменять лубки на более удобные, сделанные местным плотником по ее проекту. Лиля отметила, что нога срастается хорошо, ровно, но присмотр еще требуется. То же самое заметил и Али, после чего стал глядеть на женщину с тихим восторгом. Лиля сильно подозревала: не будь она уже замужем, получила бы предложение. А то и два – Омар тоже как-то подозрительно косился, когда Али не видел.

Что ж. Если законный муж окажется скотиной, устроим ему несчастный случай, и в Ханганат. Авось не выдадут. Тем более местные восточные мужчины оказались весьма приличными товарищами. В отличие от большинства товарищей, которые торговали джинсами и анашой на русских рынках.

И плевать на внешность. Это-то Аля знала с детства. Мама объяснила на простом примере. Приходишь ты в магазин. За конфетой. Покупаешь, разворачиваешь красивый фантик. Смотришь – что-то коричневое и некрасивое. Конечно, это надо выкинуть! Выкидываешь. И упоенно жуешь обертку.

Нет?

А чего ж вы, девочки, красивых любите? Если там, за красивым фантиком, что-то коричневое и некрасивое. И не обязательно – конфетка.

Владимир Васильевич, кстати, красотой вообще не отличался, напоминая гриб-боровичок. Но Алина мама его любила до безумия.

Не кушаем мы в жизни фантики. И живем с человеком, а не с внешностью. Но кому охота – вперед.