Первые врата. Исследования сновиденной реальности шаг за шагом

— Они утрачены по вине человечества. Неосторожные действия нынешних магов пробили дыры в защитных полях, охранявших Землю от нашествия инопланетных сил. Некоторые из этих дыр могли возникнуть из–за колдовства Маргарет Ваярд.

Он произнес ее имя с особой интонацией, напоминая мне, что слово «Аврид“ было не только метатезой нашего семейства, но и фамилией древнего пророка Иезида Му—Аврида. Подвергнув себя укусам ядовитых скорпионов, Му—Аврид возлежал с ведьмой восьмидесяти лет, которая по такому случаю превратилась в двадцатипятилетнюю девушку. Доктор Блэк пояснил, что «скорпионы“ обозначали офидианское течение, примкнув к которому, Му—Аврид стал могущественным пророком Звездного Гнозиса.

Обдумав слова дяди Фина, я изумился гениальности Кроули, который сумел воспользоваться заклинаниями Аврид. Его хоронзоническая работа в пустыне Бусаада и последующий вызов Белиала были направлены на раскрытие Внешних врат. Возможно, моя деятельность в Ложе Новой Изиды и исследования, проводимые вместе с Маргарет Лизинг, приоткрыли их еще больше.

— Вспомни, кто был вовлечен в подобные взаимодействия, — продолжил доктор Блэк. — Это люди нордического типа, такие как Клэнда, и темноволосые азиаты наподобие Аврид. Их можно считать потомками атлантов и лемуриан, чьи атавизмы отразились в астральном окружении Земли в ее нынешней фазе психической эволюции.

Слушая его, я заметил, что мы подошли к структуре, похожей на замок. Она затмевала собой все шары и глобусы.

— В Ирем имеется одиннадцать башен, — цитируя строки гримуара, произнес дядя Фин.

Он объяснил, что Древо жизни, с его одиннадцатью сефиротами, образует в нисходящей проекции клипотическую копию Города пирамид. Эта копия находится за пределами Бездны. В данный момент мы оказались в Городе колонн, который почитатели Шайтана ассоциировали с Иезиди. Невежественные и не разбирающиеся в гностике христиане считали Шайтана злобной и ужасной силой.

— Шайтан переводится, как «скрытое солнце“, — прочитав мои мысли, напомнил доктор Блэк. — Так египтяне называли Сета. Христиане окрестили его Сатаной. Имя объединяет в себе камитские корни sut, означающий «черноту“, и an, указывающий на Анубиса пустыни — существо с головой шакала. Последний мифологизирован, как проводник в горящую страну мертвых или христианский «ад“. Скрытый бог является Солнцем за солнцем — то есть, Черным солнцем или Сириусом, которому тифонийцы поклонялись, как богу Сету.

— И его тотемом был крокодил! — воскликнул я.

— Одним из его тотемов и последним в вековом цикле мифов Древнего Египта, — поправил меня дядя. — Если хочешь, я могу показать тебе отражение его изначального тотема.

Я промолчал. Мне не очень хотелось видеть его. Предложение дяди напомнило мне Арджуну, который попросил владыку Кришну показать ему свою настоящую форму, и то, какое зрелище он, в конце концов, получил. Финьяс Блэк кивнул мне на круглое отверстие в полу за водоемом, в котором уже не было прожорливого обитателя. Едва мы сделали несколько шагов, наш путь был прегражден большой пластиной из полированного металла. Дядя Фин, как ни в чем ни бывало, продолжил свои рассуждения:

— Ты знаешь, как грубо христиане обошлись с библейскими текстами…

Я вновь оказался на прежнем месте. Доктор Блэк, сидя в кресле, лениво наблюдал за мной через табачный дым. Несмотря на открытые окна, это сизое облачко неподвижно висело в воздухе — чрезмерно апатичное, чтобы двигаться в одну из сторон.

— Однако, переписывая их для публичного пользования, они, сами того не желая, оставили нетронутыми два–три куска. Эти остатки первоначальной Библии четко отождествляют сатану с Петром — с камнем, на котором, как заявлено, было построена христианская церковь.

Отрывок из Матфея 16:23 всегда вызывал у меня вопросы. Никто так и не смог мне его объяснить — равно как и явные несоответствия в «Откровении“, связанные с местом распятия. В Евангелиях было много таких мест.

Металлическая пластина тянулась в бесконечность в каждом направлении. Я заметил легкую рябь на теле отчеканенного дракона. Раздался звук гонга, и через решетку над нашими головами проникли тонкие струи дыма. Доктор Блэк смотрел на фигуры, образованные этими завитками, пока они чинно поднимались из болота и, сворачиваясь в сигилы, медленно втягивались в его кабинет. Шар помутился, и дядя уснул. Его сны плыли на заднем фоне, как китайские фонарики. Впереди, над раскосой девушкой повисло опиумное облако. Она творила свои чары у уличного фонаря, который под косым углом выступал из сгнившей пристани. На нос дяди опустилась бабочка. Она прилетела из сна о причале, отшлифованного маслянистыми волнами. Я услышал песню, которую тихо напевал лежавший на кушетке Син—Син-Ва. Его трубка выскользнула из усталых пальцев. Нервозные мотыльки замелькали в свете фонарей. Воздух был сладким от запахов чанду, жасмина и мускуса.