Первый Феникс

– Все хорошо, – успокоила феникс в ответ на тревожный взгляд полковника.

Гадюка стоял в нескольких метрах перед зеркалом и, не моргая, смотрел на Марину. Улыбка не покидала его лица.

– Как интересно… – протянул он. – И чего же вы ее не выпускаете?

Генерал открыл рот, чтобы ответить, но застыл на месте. Он встречал этого мужчину. Очень давно. Когда они виделись в прошлый раз, у него не было этих странных зубов, но то точно был он.

– Что такое, генерал, сэр? – Гадюка резко переметнул взгляд на Марселя, не сменив позы. – Что-то вспомнили, ваше благородие?

Генерал вздрогнул. Он не просто видел этого мужчину. Он охотился на него.

И поймал.

– Нет, ничего.

– Уверены, генерал, сэр? – Гадюка улыбнулся еще шире, блеснув зубами-иглами.

– Да.

– Ох, как нехорошо врать, Николай Феликсович… – Он хищно щелкнул зубами.

– Не сейчас! – рявкнул Василий.

– Да-да, вы правы, товарищ полковник. – Гадюка медленно перевел взгляд на Васю, все также не меняя позы. – Не время для загадок. Время для веселья.

Он резко подпрыгнул высоко в воздух и опустился прямо перед носилками, лежавшими там же, где их оставили – в паре метров от зеркала. Мужчина размял плечи и, подмигнув несшимся к нему охотникам, подхватил носилки и швырнул их в сторону зеркала.

Глиняное тело разлетелось, покрыв тонким слоем порошка траву, шершавые сосновые стволы, зеркало и руки. Зеркальная поверхность полностью скрылась под бурой пудрой. Раздался громкий хлопок, заставивший всех на секунду присесть, зажав уши руками. Весь глиняный порошок взлетел в воздух, затем последовал глухой удар и звон. Когда пыль снова стала оседать, а охотники, откашливаясь и размахивая руками, смогли осмотреться, Гадюки уже не было.

– Плевать на него, – бросил Марсель. – Где зеркало?

Вася в ужасе обернулся – вокруг были только деревья. Он, все еще кашляя, побежал туда, где руки держали резную раму, пока не замер, услышав под ногами хруст разбитого стекла.

Полковник медленно опустил взгляд: он стоял в центре сломанной рамы.

– Его больше нет, – крикнул он отцу.

В двух шагах от него на земле среди осколков лежала женская фигура. Он узнал глубокий изгиб бедер, острые плечи. Ветер сдул часть порошка с малиновых локонов.

– А Соколова?

– Она здесь. Дышит.

– Вася… – осторожно позвал тоненький голосок.

Полковник не сразу понял, что его зовут. Опомнившись, он подбежал к фениксу и помог ей отряхнуть пыль с лица.

– Спасибо, – благодарно улыбнулась Катя, когда наконец смогла открыть глаза. – Вася… – Она нерешительно поджала губы. – Гадюка ушел, и я тоже хочу уйти.

Феникс перестала гладить Лизину руку, та уже почти зажила.

– Куда? – хрипло спросил полковник.

У него кружилась голова, земля уходила из-под ног. Было бы легче сейчас выстрелить себе в рот, чем собрать разрушившийся в щепки мир обратно. Впрочем, первое всегда легче.

– Вон! – воскликнула феникс, указав в небо.

Вася задрал голову и посмотрел вверх. Начавшую тускнеть высь прорвала черная полоса. Она стремительно разрасталась, закрывая небо непроницаемым куполом. В центре висела огромная фигура. Существо расправило гигантские плечи, сверкнули янтарные глаза.

– Он наконец-то вспомнил. – Феникс счастливо улыбалась. – Все вспомнил.

Эпилог

Лиза сидела на деревянной скамье, упершись лбом в прохладную поверхность стола. Свисающие руки доставали до пола, и она методично царапала голую землю.

– Как его вернуть, бабушка?

– Ты не хочешь этого делать.

– Хочу.

Старуха суетилась возле печи, гремя горшочками.

– Не трать себя на минутные цели, ребенок.

– Бабушка, – Лиза подняла голову, – мне очень надо его вернуть.

Ее лицо опухло, глаза от лопнувших сосудов полностью окрасились в красный, зрачок слепо белел в тусклом свете лучинок. Лиза говорила с трудом, горло было сорвано и изодрано. Она часами рыла землю и рыдала в сырую почву, даже когда ногти вырывались и кожа лохмотьями сходила с пальцев. И теперь сил не осталось.

– Дождись братьев, – ворчливо ответила старуха. – Что они скажут. И про родителей им расскажи. Как их звать, говоришь? Марта и…

– Август. Неважно. Братья не знают, как его вернуть, – шептала Лиза, – а ты знаешь.

– Ешь, – приказала старуха, поставив перед ней глубокую алюминиевую миску. – И поторапливайся, слепая уже.

Лиза невидящими глазами уставилась перед собой. Совсем ослепшая, она на ощупь нашла миску, а в ней – кусок какого-то мяса. Схватив его обеими руками, девушка с упоением впилась в плоть, оторвала от сваренной человеческой ступни крупный кусок и принялась его пережевывать.

Скрипнула дверь, в землянку вошли две фигуры: широкоплечий мужчина с растрепанными рыжими волосами и высокий тощий юноша. Две пары фиолетовых глаз блеснули в слабом свете лучинок.

– Наконец-то, – рявкнула старуха, поставив на стол еще две жестяные миски.

Благодарности

Спасибо моему мужу, Павлу Гращенко, за веру в меня в периоды взлетов, падений и штиля.

Спасибо моим родителям за то, что с готовностью поддерживали мое творчество, несмотря на то что им слишком страшно читать его плоды.