Первый Феникс

– Ладно, пофиг. – Он тряхнул головой. – Сначала мне казалось, что кто-то «оттуда» меня затаскивает внутрь. – Юра говорил быстрым, громким шепотом. – Но нет, это я. Не отражение ко мне идет, не отражение на меня смотрит, понимаешь? Нет там никого, все я. Я сам ныряю, просто, как же объяснить… – Он пытался вертеть головой, но Лиза крепко его держала, заглядывая в мечущиеся глаза. – Просто все я. И это, – он сжал горло, – тоже я. За убийство.

Все это время кто-то стоял на груди охотника, мешая дышать, а теперь наконец ушел. Даже самому себе Юра не хотел говорить этих слов, почему-то они пугали, кричали о его ненормальности, как внутренний голос, которого быть не должно.

– Юра, ты не убийца, – выдохнула девушка. – Ты спаситель, слышишь?

– Почему-то мне самому так не кажется.

Лиза не знала, что сказать, чтобы помочь ему, так что она просто помолчала какое-то время.

– Ты как-то связан с «тем» местом, – наконец, выпалила она.

– Но я не феникс, – растерянно возразил Юра.

– Я не говорю, что феникс. Но каким-то образом связан, и довольно крепко. Настолько, что тебе туда хочется. Туда не может хотеться. Никому.

– Откуда ты?..

Охотник не договорил, поняв все, когда девушка виновато опустила голову.

– Я помню, как было «там», – тихо проговорила она. – И было ужасно.

– Но…

– Как думаешь, – Лиза снова подняла взгляд, – когда люди хотят вернуться в места, которые, ну… Не самые хорошие для жизни, скажем.

– То есть?

– Что бы заставило тебя вернуться в тот автобус в Рязани, хотя ты можешь ездить на экспрессах первым классом? В Рязани жить нормально, наверное, – я не была, – но ты понял, о чем я.

– Да лучше пешком! – вскликнул Юра, непонимающе улыбнувшись.

– Послушай сейчас меня очень внимательно, хорошо?

– Я слушаю. – Его улыбка стала будто ненастоящей, как у восковых фигур.

– Не принимай меня за дуру, но люди возвращаются в подобные места, только когда… Так, серьезно, обещай не принимать меня за дуру. Ну, – протянула она, когда Краев нахмурился, как если бы едва сдерживался сказать что-то – хотя бы не вслух.

– Говори уже, ну.

– Когда это их дом.

Лиза зажмурилась, ожидая атаки, но спустя долгую удивленную минуту охотник разразился хриплым хохотом.

– Скажешь тоже. – Юра закашлялся, прекратив смеяться. – Ладно, пойдем, метро уже вот-вот откроется, совсем светло.

– Да подожди, как ты не поймешь!

– В этом нет смысла, – нахмурился охотник. – Мой дом тут, в Москве.

– Но…

– Я здесь родился, – он перебил Лизу, – и вырос тоже здесь. Конец дискуссии.

– Но должно быть объяснение.

– И оно есть. Может, мы даже найдем его. Но это – не оно.

– Как скажешь, – раздраженно бросила девушка.

– Ну не будь девочкой, не обижайся, – взмолился парень.

– Тебя не удивили ни фениксы, к которым ты можешь сгонять в гости кабанчиком, ни призраки, которым ты тоже умудрился навредить – призракам! Как?! А эта теория настолько невозможна?

– Именно что невозможна.

– Почему?

– Меня больше интересует, почему мы обмусоливаем одно и то же. По кругу, снова и снова, семечек, не хватает.

– Послушай, я в курсе, что ты не феникс, – это классно. – Лиза загнула большой палец. – И определенно не призрак. – Она ухмыльнулась и загнула указательный. – Но также очевидно, что мы до сих пор не все знаем о мире. Ни о нашем, ни о… том. После случившегося за последние сутки как ты можешь вообще хоть что-то отрицать с такой уверенностью?

– Ладно, тут ты права, – сдался Краев.

– Именно, – Лиза кивнула, довольная маленькой победой.

Еще полчаса они говорили ни о чем, блуждая вокруг сонной пропасти входа в метрополитен. Вестибюль возвышался старым зданием, украшенным фигурами колхозниц с пучками пшеницы в руках и улыбающимися солдатами да сидящими у их ног бронзовыми овчарками. Одно из тех мест, которое впитало в себя тепло и радость прошлого, а сейчас медленно возвращает все это. Изображенные люди тепло улыбались, были полны энергии, сил и ожидания грядущего, которое их не пугало. Мимо них было приятно ходить, хотелось испытывать такое же спокойствие и уверенность в том, что утро настанет.

Тяжелые высокие двери открыл сонный мужчина в темно-синей рабочей куртке, он зевнул и, не глядя на первых пассажиров, отправился в один из служебных проходов – низкий и темный, мужчине пришлось пригнуться.

– Ну, и как пройти без денег? – Лиза остановилась перед высокими турникетами, преграждающими путь к поездам.

Юра молча откинул закрывавшую лицо кучерявую челку и, подмигнув ей, направился к дежурной будке. Там, подбоченясь, сидела тучная дама с выжженными до соломенно-желтого цвета волосами, издалека напоминающими спутанную рыболовную леску. Она не пожалела темно-коричневого карандаша, подведя глаза достаточно жирно, чтобы никто точно не попутал, где они располагаются. Ядовито-розовая помада комочками собралась в уголках губ, и женщина покряхтывала, внимательно наблюдая за пустыми пока турникетами.

– Мадам, – промурлыкал Юра, ухватившись за верхний край будки и чуть нависнув над дежурной. – Доброе утро.

– Хредоброе, прости хоспади! – пророкотала женщина.