Первый Гончар

Он провозился весь день, и вечером снова пошел на берег реки. Костер – он подкинул дров побольше. Нужен огонь. Нужна кровь. Как странно – рука казалась прозрачней, чем обычно. Как странно – он столько раз обжигал изделия ночью, но впервые хотел спать. Как странно…

..он был нужен этому миру. Именно в этот момент, ни больше и не меньше…

…именно сейчас. Стой, надо еще достать лук. Ох, как горячо. Но нет времени ждать…

… именно сейчас… Лисса…

***

– Прости, Лисёнок, – девушка вздрогнула и проснулась. Но Роя рядом и быть не могло – она была в отцовском доме. И все же… она – шаман, а значит, верит голосам.

Селение просыпалось, а в сердце девушки стучало воспоминание из зеркала: «сегодня! Это случится сегодня!»

Роя не было в хижине, не было у Реи.

На берегу у потухшего костра не было никого. Только лежал красивый лук и кожаный колчан, полный стрел. Стоило взять их в руки…

– Прощай, Рой, – сказала девушка бессердечному рассвету. – Твоя кровь не будет напрасной.

Ни один синий не пройдет через лес – стрела настигнет его.

 И никто и никогда больше не станет с пренебрежением говорить о Гончарах.

Особенно о первом из них

Первый, кто вернулся

 Меня зовут Ромей и я ученик Мастера Левского

 Мой учитель – лучший из Гончаров. Он пошел вопреки многих решений Гильдии, решил открывать знания и создал Академию.

 Меня всегда печалило что мой учитель и приемный отец не творил больше.

«Больше не будет магии», сказал он мне однажды.

 ***

Перед двумя мальчишками закрылась дверь. Тяжелая, резная дверь Гильдии Гончаров. Зачарованные створки без замков и ручек. Не пройти. Не положено еще.

Они дружно вздохнули и присели у стены. Вообще-то, они оба там бывали вместе с мастерами, но то были будничные посещения. А вот на официальные собрания посторонним бывать запрещено.

– Обидно…, – протянул тот, что помладше. Он поправил растрепанные волосы. Сидел он аккуратно, подложив как сидение холщовую сумку.

Второй парень был старше. выше, сидел небрежно, не заботясь о том, мог ли он испачкать брюки или нет. Да он и так не был образцом опрятности – рукава рубашки закатаны, руки грязные, ногти обломанные.

– Чего тебе обидно, Ром? Ты же там был? – и голос уже был другой, не мальчишеский. Но и не взрослый. И парень старательно добавлял нотки подражания, пытался говорить иронично и чуть высокомерно.

– Все равно обидно… – младший достал из кармана комочек глины, завернутый во влажную тряпицу. Вытащил, и ловкими пальцами принялся мять.

– Не выпендривайся, Ром.

– Я не выпендриваюсь, я тренируюсь! А завидовать – нечестно!

Старший рассмеялся.

– А это Мастер Левский сделал или ты? Я такого не видел.– За небрежным тоном скрывался интерес.

Ромей прищурился.

– Только не говори никому, Эрик!

– Ой, да подумаешь, непромокайку у мастера стащил… – Эрик хотел сказать еще что-то, но заметил, как Ромей скомкал глину в тряпицу и убрал в карман.

– Так ты ее сам сделал! С ума сойти! Мастер разрешил… хотя нет, можно и не спрашивать. А как обжигал?

– На улице. В лес ушел, выкопал яму и сверху костерок. Как в старых книгах. Так ты не расскажешь?

Эрик задумался. Ромей, ученик Левского отличался завидным безрассудством. Наверное, стоит рассказать, а то ведь повторит историю мастера.

– Но зачем?

– Потому что он не рассказывает ничего! – Ромей поджал губы как пятилетка. Эрику стало смешно. – Не рассказывает, только глину просит принести -унести, замеры сделать… бумаги заполнить. Время засечь. А чудесам не учит. Нечестно! Ну чего ты смеешься? Тебя-то мастер Вааль взял, он серьезный. Ты наверняка ему орлов помогаешь делать!

Эрик пытался удержаться, потом не выдержал и засмеялся в голос.

– Так они и без нас глину таскали, сами. Ты подумай, дурачок: если глину не принести, да не просеять, то и чуда не будет.

По карману Ромея растеклось влажное пятно.

– Ой…

– Непромокайка потекла? Глину не просеял?

Ромей кивнул

Было стыдно. Он только сейчас понял смысл присказки Мастера Левского:

«… только пересчитав три тысячи пылинок, можно сотворить чудо.»

***

– Послушай, Ромей, – Мастер Левский листал толстенный фолиант. Что-то правил там, что-то дописывал. Исчерканные мелким почерком страницы должны послужить основой для учебника. Все подробно расписано, просчитано. Что будет, если смешать красную глину с черной. Сколько времени жизни уйдет на маленькое чудо вроде бабочки-фамильяра, а сколько – на орлов, которых создавал мастер Вааль.

Все расписано до мелочей.

– Мальчик, ты меня слышишь? – он снова позвал, вырвал меня из сумрачных мыслей.

– Да, Мастер.

– Так что бы ты хотел создать? Я не люблю творений впустую, но и к экзамену надо приступать подготовленным, так что подумай. Я тебе помогу рассчитать, чтобы зазря кровь не лить. Ромей, ты слышишь?

– Да. Я подумаю, Мастер.

 ***