Первый Гончар

Рой внимательно посмотрел на девушку, но она больше ничего не сказала. Знала что-то, слышала от отца, но промолчала? Ну конечно, он же не воин, куда ему лишнее знать!

***

– Хочешь, пробуем обжечь завтра? – неожиданно для самого себя сказал он, едва глина хоть немного обсохла. Знал, что нельзя, но почему-то предложил. Словно было ему все равно на то, что может треснуть и сломаться при обжиге. Будто демон за язык дернул – «завтра»

– Хорошо, – легко сказала Лисса. – Я приду вечером.

 Уже стемнело, и Рой зачем-то повел ее в сторону, поближе к реке. Выкопал яму, заложил раму, сложил костер сверху, и еще один – поодаль, и принялся ждать.

– Послушай, Рой, а сколько ждать?

–Сколько-то, – он пожал плечами.

Девушка нахмурилась и легонько толкнула его в плечо.

– Не смешно! Ответь шаману!

– Хорошо, о будущий великий шаман…

– Прекрати!

Он посмотрел на девушку, протянул руку к тлеющему костру. Если смотреть на огонь сквозь пальцы, то кажется, будто огонь смотрит на тебя сквозь плоть – красноватый свет проникает сквозь кожу.

– Лисенок, я не знаю. Я смотрю в костер и слушаю глину.

Огонь плясал над землей, но шаманка не видела в нем ничего, она просто смотрела на человека, которого почему-то все, и он сам, считали неудачником. А ведь если подумать, то за последние несколько лет у него не треснула ни одна чашки и ни один кувшин при обжиге…

– Все, – с каким-то внутренним трепетом сказал Рой. Сгреб угли в сторону, подкинул во второй костер.

Лисса задремала. Земля под кострищем не хотела остывать, и Рой ждал. Какое же у него терпение… У нее вот нет такой выдержки. И вот, он разгреб кострище, достал сверток. Отряхнул налипшую землю.

Она вытащила кусочек металла, вложила в глину и вскрикнула: там была кровь. В неверных утренних сумерках в металле она видела кровь, меч, и синего, который рубил деревья.

– Нет, – сказала она, – нет. – и уронила зеркало. – Там не должно было этого быть! – Закричала она, и вместе с ее голосом, металл упал, а глина разлетелись на множество мелких осколков. И в каждом из них она видела смерть.

 Рой грустно смотрел на черепки, и на металл в котором отражался первый утренний свет.

 **

 А вечером пришли воины. Арч с отрядом и отец Лиссы, старый шаман.

– Нам надо собраться и выступить против синих. – говорили они в первом круге у костра.

– Нам надо уходить! – вдруг сказала Лисса из второго круга. – Я видела! Они скоро будут здесь!

– Где ты видела, дочь? – мягко спросил старый Лисс,. Девушка отвела глаза. – Ты знаешь, видения ночи обманчивы. Где ты видела это?

– В металле, что ты принес.

Шаман покачал головой.

– Я трижды спрашивал воду и ветер, но слышу только победу в бою. Мы выступаем, Арч.

***

Рой сидел на берегу и смотрел на реку. За спиной его были два потухших кострища.

– Прости, – в это раз за спиной стояла Лисса. – Я не должна была убегать, и не должна была смущаться на совете. Я должна была сказать про кровь, но испугалась. Понимаешь, кровь – это обряд синих. Они одного мудреца своего убили, чтоб люди жили счастливо. Отец говорит, это не правильно.

– Рой?

Она присела рядом. На коленях гончара лежало ее зеркало в красивой кованной раме. Лисса взяла его в руки.

– Это мне, Рой? Ты ходил к кузнецу?

Он покачал головой. Лисса заметила на висках светлые пряди – будто седые или выгоревшие. А под глазами – сеть морщин.

– Я нашел его таким. Цельным. Я не знаю, Лисса, что там у синих с их про-роками. Но ты посмотри в него, посмотри! Оно проклято? Я – проклят?!

Девушка бережно взяла зеркальце и снова уронила его, прижав руки к губам, и замерев беззвучном крике. В зеркале отражалась смерть. В красных каплях пролитой крови, в алых разводах страха. Их селение умирала в бою.

– Разбей его, Лисёнок. – с горечью сказал Рой. – А я …

Внизу текла река.

– Я и в бою обуза, и … даже шамана проклятой вещью напугал.

Девушка схватила его за рукав.

– Не смей! Все нужны этому миру! Ровно так и никак иначе! В этот момент ты нужен миру, ни больше и ни меньше! Думай, Рой! Думай! Что мы с тобой сделали?

 ***

– Лисса, дочь, – от селения шел старый шаман. Подойдя он лишь кивнул простому гончару. – Мы ходим, дочь. Следи за деревней.

Он коснулся ее лба рукой в ритуальном жесте.

– Рой, да? – он посмотрел на юношу. – Ты уж помогай ей, раз к войне не годен. – Пойдем, дочь. Проводи нас как подобает.

Лисса уже давно ушла за отцом, а Рой стоял на берегу, перематывая в памяти фразу «раз к войне не годен». А после вернулся в хижину, задумчиво посмотрел на кучи глины. Чистой, просеянной, готовой к работе. Его звало и тянуло, но он знал, не мог выразить словами…

 Он полоснул по ладони ножом. Не сильно, но боль была премерзкая. И как он малодушно помышлял о смерти, раз так боялся боли? Но вместе с болью пришло другое чувство – уверенность. Рой взял комок глины в руки.

 Нож? Меч? Толку с них, не воин он и в рукопашной слаб. А вот лук, пожалуй, будет кстати. Глина под его пальцами мешалась с кровью, он был словно в трансе. Где-то далеко, в верхних слоях сознания он понимал, что это глупо. Но глина звала, требовала кровь, требовала душу.