Первый из могикан

Ответ у меня заготовлен заранее:

— Виноват, госпожа, я сказал «соображения», а не «сведения». Вероятно, ваши подчиненные перепутали… — Я без зазрения совести клевещу на моих караульных, ибо ставка в этой игре для меня чересчур высока. — Чужак сказал мне, что я принят в игру. Еще он сказал, что нет нужды привлекать к игре других особей моего вида. Из его слов и еще этих… мыслеобразов я понял, что чужаки намерены оставить Землю в покое… Да что там, я голову ставлю в заклад, что так оно и есть! Но все же, если мне будет позволено высказать свое мнение, я скажу, что определенная страховка не помешает…

— Ты же голову ставишь в заклад! — раздраженно бросает Иоланта.

— Да, госпожа, — отвечаю я смиренно. — Но велика ли цена головы эксмена, госпожа?

На это ей нечего возразить.

— Ну хорошо. Что ты предлагаешь? — Это Присцилла.

Переминаюсь с ноги на ногу и делаю вид, будто страшно испуган за судьбу дела. Это дается непросто — за судьбу Земли я уже отбоялся за десятерых, больше в меня не лезет.

— Прошу разрешения принять участие в поиске цели и вступить с нею в контакт в случае… в случае нештатной ситуации.

Настолько глупо, что даже не смешно. Обнаружение чужака — уже нештатная ситуация!

Но, кажется, начальство улавливает в моих словах резон. Присцилла и Иоланта переглядываются.

— Желаешь еще послужить? Похвально.

Изображаю, будто страшно доволен. Присцилла почему-то избегает смотреть на меня. Ой, не нравится мне это…

— Рад стараться.

— Пойдешь в первой разведывательной группе. Старт через пятьдесят минут. Полетное задание получишь перед стартом. Удачи, пилот!

— Спасибо, госпожа!

Мои караульные остались без дела. Младшая адъютантесса Присциллы, затянутая в портупею, как призовая лошадь в сбрую, ведет меня куда-то, даже не оборачиваясь. Меня больше не опасаются. По крайней мере демонстрируют, что не опасаются.

Это уже немало. Но такого рода намекам я предпочел бы возвращение на Землю и реальную гарантию безопасности.

Увы, чего нет, того нет. Наоборот. Если мне не изменяет чутье, сейчас я нахожусь в большей опасности, чем во время «Эгиды».

Лифт возносит нас на минус девятый ярус. Тут я еще не был. Ага, это так называемая шахтовая штольня — сюда выходят основания стартовых шахт, и каждая «заряжена» боевой капсулой. Все очень похоже на то, что было на Ананке, почти стандартный проект, только штольня тут подлиннее и наверняка не единственная. Еще бы — главную лунную базу строили основательно и с размахом. Надо думать, тут может укрыться весь космофлот Земли. Сейчас — точно может. Не уверен, что потери у Ананке и Цереры уже восполнены.

Гул и грохот — эксмены в серых робах, очень похожие на цепочку рабочих муравьев, катят по рельсам тележки с топливом и боеприпасами. Подвесные топливные баки столь же острорылы, как и боевые ракеты, хотя космической пустоте нет никакого дела до аэродинамики. Просто дань традиции. Спроси любую госпожу инженера, и она, если снизойдет до ответа, искренне удивится: с какой стати должно что-либо меняться? Разве это хорошо? Спроси офицера, политика, чиновницу, педагогиню, модную писательницу вроде Элеоноры Жаховой — и почти наверняка услышишь то же самое: с какой стати? Разве стабильность — не благо?

Потому-то мы проиграли бы чужакам вчистую, если бы дело дошло до генеральной баталии на ближайших подступах к Земле. Это знает каждый эксмен.

Да, но мы угробили бы свою цивилизацию еще сто лет назад без всякого содействия чужаков, если бы не избавились от неуемной страсти изменять вокруг себя мир быстрее, чем можем приспособиться к изменениям. Это известно каждому человеку.

Возможно, это правда. Камо грядеши, человечество? Постой, не торопись, посиди на скамеечке…

И жди, посиживая, что кто-нибудь, подкравшись, огреет тебя дубиной. Не найдется дубины — ну что ж, банальное вырождение тоже не за горами. Полтора века матриархата — это же так мало, это еще детство! Придет и дряхлая старость. Посиди на скамеечке, человек…

— А где же моя капсула?

— Здесь нет ничего твоего. — Меня сейчас же ставят на место. — Та капсула, на которой ты вернулся, списана по выработке ресурса. Тебя ждет новейшая «Жанна д’Арк».

— Что? Я этой «Жанной» управлять не умею!

— Тот же принцип. Справишься. Ты ведь этого хотел?

Очень хочется облегчить душу ругательством. Но что толку?

— А полетный комбинезон?

— И так хорош. Все равно некогда искать и подгонять — взлет через тридцать минут. Полезай.

Здесь нет папиллярного замка — адъютантесса набирает код на крохотном пульте, и сегмент обшивки шахтового ствола отъезжает в сторону. Вот она, «Жанна д’Арк», боевая капсула нового поколения, о которой мне пока ничего не известно. Ну что ж, за оставшееся время постараюсь разобраться, что к чему…