Первый из рода

— Первый бой! Кто ставит на первый бой? — кричали ораторы. — Несравненный мастер меча против чудовища Арии! Кто выиграет? Воин, что не проиграл ни единого боя, или необученный раб, в жизни не видавший мечника! Ставка один к двадцати!

— Ставлю на мастера! На мастера! На то, что он заставит раба жрать песок! Мастер против раба? Да где это видано! Это позор, который смоют кровью раба! — неистовала толпа за стеной, а через ворота проходила процессия из богато одетых мужчин в чалмах в сопровождении солдат и слуг.

Я сидел на песке, скрестив под собой ноги, и пытался медитировать, страдая от того, что не могу раскрыть ни единого пакета со своей памятью. Мне не хватало знаний, я не знал об этом мире практически ничего. Да и расспросить о нем было проблематично, будь проклят тот символист, что заставил меня молчать! Ладно, с этим я разберусь, жизнь у меня пока не плоха, есть задача показать себя. Что там у моего нарка есть полезного, фильмы? Хм, а это может сработать. Мне не хватает навыков, и потому я буду импровизировать.

Прекрасный воин стоял посреди арены и показывал публике, как умеет красиво вертеть саблями в воздухе. Он так увлекся, что не заметил, как я вступил на арену, приближаясь к нему с оголенным торсом, с огромным топором в одной руке и цепью в другой руке.

— Я великий мастер… — остановил свои сабли воин и наконец увидел меня, огромного, злого варвара, что явно пришел по его душу. Конец моей цепи словно хлыст с силой ударил песок расколов под ним камень брусчатки, не предвещая ничего хорошего для воина.

— Начать проверку боем! — провозгласила Ария позади меня. — Рык против…

Не дожидаясь окончания речи хозяйки я мысленно активировал землю и конец цепи взвился в воздух, произведя оглушительный щелчок. И затем взмахнул топором в другой руке, издав утробный рык.

— Я на такое не соглашался! — тут же истошно закричал воин и, торопливо поклонившись Арии, спрятал мечи и удалился.

— Бой за Рыком!

Второй противник вышел и отказался от боя по причине того, что я не мечник, и у меня нет меча, который он мог бы забрать после своей, несомненной, победы. Что было забавно, но не более, я видел, как он снимает броню, как отдает своему слуге обнаженную саблю, и мне не нравилось то, с какой сдержанностью он делает каждое движение, словно он старается делать все как можно медленнее, но его движения все равно были быстры.

И вот тогда то и вышел друг детства Арии, в одной рубахе и с ножнами от сабли, и тут же размылся в воздухе. А время словно остановилось, я видел застывшее удивление на лицах наблюдающих, но мне они были не интересны, теперь для меня существовал лишь он,

— Вот су… — пронеслось у меня в голове, но я и не рассчитывал, что смогу испугать всех мастеров.

Скорость, с которой я действовал, поразила меня самого, мышцы напряглись, суставы захрустели, но я знал, если я не буду быстрее него, то меня уже ничто не спасет.

Цепь хлестнула там, где еще мгновение назад стоял мой противник, а я почуял, что сзади меня кто-то наступил на песок. Разворот на месте с ударом топора и тень вновь размылась в воздухе.

— На глаза не стоит полагаться, — зло проговорил я самому себе в голове. — Стихийник быстр, мне бы хоть разочек по нему попасть!

Щелчок цепью, еще щелчок, я крутился вокруг себя словно обезумевший, но никак не мог достать его, я все ускорялся и ускорялся, в голове набатом стучала кровь, я уже почувствовал, как из носа потекла кровь и вот передо мной на мгновение застыло победно улыбающееся бородатое лицо.

Он нанес удар ножнами мне прямо в бок, я пошатнулся, сделал шаг влево и отпустил цепь в полет. Топор ушел в пустоту, туда, где всего мгновение назад было лицо, но я просчитал траекторию. В моей руке осталась его рука с ножнами, и он больше не улыбался. Ему не вырваться под моей ладонью, затрещали кости его пальцев, и я нанес удар кулаком свободной руки в бородатое лицо. Удар, еще удар, и из его обессиленной руки выпали ножны, но я только вошел в раж. Удар, удар, удар, я убью тебя, верткий ублюдок!

— Рык, остановись! — послышался голос Арии, и боль сковала меня, рабская печать мгновенно отреагировала на приказ хозяйки и окровавленное, бессознательное тело упало на песок. — Бой за Рыком. Махшуд, Сира, оказать помощь Рыку!

Я стоял ничего не понимая, мужчину оттащили рабы с арены и просто облили водой, после чего раны на его лице зажили мгновенно, а меня под руки повели с арены. А подле Арии стоял тот самый старец, опираясь на юношу.

— Р-р-р? — спросил я, как умел, у Махшуда.

Все тело болело, разум выл от перенапряжения, а из носа ручьем текла кровь. Пока я шел с каждым шагом в глазах темнело, но у меня внутри было желание прикончить своего противника. Я такого еще никогда не ощущал, но мне казалось что он мой враг и что он совершил что-то непоправимое.

— Рык, поздравляю с победой! — радостно проговорил Махшуд и, посмотрев на Сиру, нахмурился. — Ведь он победил, да?