Первый холодный день (СИ)

— Твоя язвительность меня заводит, — подразнил меня Рэнд, и нагнувшись сначала просто прошелся губами по щеке, а потом поцеловал. Ну как так может быть, что его поцелуи почти вознаграждение за страдание? Губы его были мягкими и в данный момент не требовательными, а скорее ищущими. Как раз в самый приятный момент за нашими спинами раздался смех, свист и улюлюканье. Наверное, мы впервые поцеловались привселюдно, и вообще даже обнялись.

Лицо Рэнда светилось от смеха и счастья, когда он понял, что нас засекли.

— Я тебя провожу до класса.

Я посмотрела на его протянутую ладонь и с удовольствием ее приняла, переплетая пальцы, хотя это было и трудно из-за перчаток. Мы шли мимо моих и его одноклассников, чтобы стать на несколько дней сенсацией, ведь до этого ходили лишь слухи. Теперь я гордо могла сказать, что я встречаюсь с Рэндалом Бразом, и что я счастливая за очень долгое время.

Глава 14. Непосильная гора

Рождество мое, как и раньше, не было похоже на то, как его празднуют в доме Бразов. Мы сидели с мамой друг напротив друга, просто ужиная, конечно же, после мессы, но до конца мы в церкви так и не досидели. Мама злилась на меня, на отца и еще на что-то. Она вообще стала ужасно раздражительной и кричала почти из-за каждой ерунды, я же все это время вспоминала то, что мне говорил Рэнд. Но вместо того, чтобы думать о том, как ему нравятся мои глаза и губы, я вспоминала тот день, когда мы пошли кататься, и как он меня целовал.

Это вовсе не напоминало мне объятья Кевина, его какие-то жесткие напористые губы, и грубые приставания. И в то же время я переживала, а не будет ли Рэнд чересчур джентльменом. Я не думала, что готова была распрощаться со своей девственность, но иногда мне казалось, что я последняя девочка в классе, которая еще не знает, что это такое лежать рядом с парнем в одной кровати. Мне хотелось чего-то большего, чем поцелуи, но все же, чтобы это не было сексом. Но что же такое "это", я тоже не знала.

Впрочем, Рождество не оказалось таким, как в прошлые годы, это просто я так поспешила подумать, так как далее вечером произошли новые события, которые снова выбили почву из-под моих ног.

Помыв вдвоем посуду, говоря сухо о мелочах и предстоящих каникулах, мы сделали с мамой гору попкорна и устроились перед теликом. Почти на половине каналов шло прямое включение из Ватикана, как люди, которые более или менее относятся к католицизму, мы решили недолго посмотреть. Но маминого терпения надолго не хватило. Она переключила на фильм, я же не стала возражать.

— Тебе не кажется, что попкорн как-то странно пахнет? — спросила она у меня, уже не в первый раз принюхиваясь к миске. Я покорно понюхала тоже, но никаких новых или неприятных запахов не уловила, это был нормальный попкорн.

— Нет.

— А вот мне он отдаленно напоминает лук…точно, сюда бы жареного лука, и много, кольцами и чтобы с золотистой корочкой… — я посмотрела на маму с сомнением, и выражение ее лица при этом мне не понравилось.

— С тобой все в порядке? — спросила я, отставляя тарелку. — Ты бледна. Может ты простудилась?

— Нет, точно нет, но меня что-то мутит… — не успела она сказать это, как неожиданно прикрыла рот рукой и кинулась в туалет. Мне даже не стоило смотреть, чтобы понять — ее вывернуло. А потом еще и еще. Я все же проследовала за ней, уже подсознательно понимая, в чем дело, но еще не готовая принять этот факт.

Мама сидела на полу, прислонившись к унитазу, и вид ее оставлял желать лучшего. Она была бледно-зеленой.

— Видимо попкорн испортился, — попыталась объяснить мне она, я же вместо ответа подала ей рулон бумажных полотенец. А сама села на пол, соскользнув по дверному косяку. Я не могла на нее смотреть, когда спросила:

— Ты беременна?

В ответ ничего не последовало. Это было еще хуже, чем, если бы она что-либо сказала, а может и нет, ложь в данный момент меня только бы разозлила.

— Это дядя Пит, не так ли? — меня в очередной раз осенила новая догадка, такая естественная, словно ее кто-то написал и подсунул мне под нос.

В этот раз мама уже не стала молчать.

— Наверное. Да кто еще кроме него?

— Мне-то откуда знать? Я не знаю о твоих связях, — последнее я сказала с отвращением, но на мое удивление мама лишь угрюмо рассмеялась.

— Что ты в этом понимаешь? Я одна. Да и та ночь была одна, а вот видишь, как закончилась. Кошмар повторяется, только мне уже не 16, и я вроде бы умею пользоваться контрацептивном — но все опять случилось.

— Типа ты имеешь в виду, что я это последствие первой такой ошибки?

— Не заводись, — мама была слишком измотана, чтобы говорить сейчас, и не смотря на злость и раздражение, я промолчала. А что мне, собственно говоря, оставалось делать? Плакать? Кричать? Попрыгать и сказать, что она эгоистка?

— Что ты собираешься делать?

— Позвоню Питу для начала…хотя черт его знает…еще один ребенок не входил в мои планы на будущие пару лет, — она была очень расстроена, но у меня не было сил говорить с ней об этом. Я чувствовала себя так, словно мне опять сообщили о разводе родителей — преданной.