Первый класс

В то самое время, когда отставной полковник Главного разведывательного управления Генштаба Илларион Забродов пил кофе в компании действующего генерал-майора того же управления и своего старинного приятеля Андрея Мещерякова в уютном арбатском кафе, в вестибюль обветшавшей гостиницы, расположенной в двух шагах от ВВЦ, вошел грузный мужчина почти двухметрового роста. Он был одет в просторное черное пальто, придававшее его внушительной фигуре отдаленное сходство с копной сена, на которую зачем-то вылили бочку мазута. Из-под пальто выглядывали темные брюки с металлическим отливом, свободно ниспадавшие на сверкающие длинноносые туфли сорок седьмого размера; в вырезе пальто блистал первозданной белизной легкий шарф, а выше красовалась круглая, как полная луна, продубленная всеми ветрами кирпично-красная физиономия в обрамлении короткой седой бороды. Окруженные густой сеткой морщин маленькие светло-голубые глаза сверкали беспричинным весельем — впрочем, вполне добродушным; слегка вьющиеся темные волосы были густо перевиты серебряными прядями, хотя на вид человеку было никак не больше пятидесяти. С плеча на широком ремне свисала дорожная сумка, истинные размеры и вес которой стало возможным определить, когда потенциальный постоялец легко и непринужденно водрузил ее на стоявший в углу столик. Сидевшая за стойкой дежурного администратора немолодая женщина издала испуганный возглас, когда ножки столика начали разъезжаться в разные стороны; мужчина поспешно подхватил свой багаж и переместил его на пол, который, к счастью, был много прочнее ветхой гостиничной мебели.

— Прошу прощения, — глубоким басом произнес мужчина, прижимая к сердцу мясистую короткопалую ладонь. — Я не знал, что он такой хлипкий.

— Старый, — пояснила дежурная, осторожно переводя дух. — Нас уже который год грозятся на ремонт закрыть, да все никак не закроют.

— Вот и хорошо, что не закрыли, — пробасил мужчина. — Не люблю я эти новомодные отели. Понаделают евроремонтов и деньги сумасшедшие дерут, а за что — непонятно. Я как-то раз, не поверите, влип в историю. В соседнем номере телевизор уж очень громко работал. Ну, я, как водится, в стенку стучать. Разок стукнул — насквозь проломил, представляете? Гипсокартон, чтоб ему пусто было… Пришлось ремонт оплачивать. Мой карман, конечно, и не такое выдержит, но не люблю я деньги на ветер швырять, пустое это занятие…

Администраторша, поблекшее лицо которой еще хранило следы былой привлекательности, слушая его, сочувственно кивала головой. Она была не прочь поболтать со свежим человеком, тем более что мужчина попался обходительный, трезвый и с правильными взглядами на жизнь, во многом совпадавшими со взглядами незамужней дамы. Ее симпатия к гостю значительно усилилась, когда она заметила, что на безымянном пальце его правой руки отсутствует не только обручальное кольцо, но даже и след от него, частенько с головой выдающий мужиков, считающих, что гостиничный блуд в командировке не является супружеской изменой.

— Люблю, когда все просто и надежно, — развивал тему бородач, немного похожий на Санта-Клауса в трауре, — вот как у вас. Мебелишка, конечно, подкачала, зато стенки, сразу видно, кувалдой не прошибешь. Да что кувалда! Тут, поди, не всякая пушка справится. Чай, не в наши времена строили, а еще при товарище Сталине. Сурово тогда было, спору нет, зато уж если делали что-то, так на века и лучше всех! Ну, так как, хозяюшка, насчет ночлега — не прогоните? У меня и номерок забронирован, если вдруг что…

— Ну, если забронирован, тогда, конечно, придется пустить, — смеясь, согласилась дежурная. — Что с вами делать, если вы такой предусмотрительный!

— Да уж, что есть, того не отнимешь, — с весьма довольным видом пробасил бородач.

Дежурная придвинула к себе журнал регистрации, еще не уступивший место компьютеру, и, перелистав, нашла нужную страницу.

— На чье имя забронирован номер?

— На мое. Худяков моя фамилия, Вячеслав Гаврилович.

Дежурная, не удержавшись, прыснула и сейчас же испуганно прижала к губам ладонь.

— Ой, простите, нечаянно вырвалось…

Бородач улыбнулся, протягивая ей паспорт.

— Ничего, я привык. В самом деле смешно: с этаким брюхом — он похлопал себя по выдающемуся вперед могучему животу — и вдруг Худяков! У нас в роду, сколько знаю, все мужики такие здоровенные. И все — Худяковы. Не иначе, в старые времена предку моему эту фамилию для смеха прилепили. Так до сих пор все и смеются. А мне не жалко, пускай себе смеются. Смех — он жизнь продлевает.

— Это верно, — согласилась дежурная, сноровисто заполняя гостевую карточку. Вообще-то, заниматься этим должен был постоялец, но дежурная не видела причин, в силу которых не могла оказать столь пустячную услугу такому приятному человеку. — Ой, — вдруг спохватилась она, — вас же недавно по телефону спрашивали!

— Меня? — изумился Вячеслав Гаврилович Худяков. — Странно… А вы ничего не путаете?

— Нет, не путаю. Спросили, зарегистрирован ли у нас Худяков Вячеслав Гаврилович. Я проверила по журналу, сказала, что на ваше имя забронирован номер, но вы еще не въехали… А что, не надо было?