Первый князь Руси

Ярослав как-то не думал о том, что на дворе уже шел полным ходом средневековый оптимум, из-за которого ледостав начинался довольно поздно, был недолгим, а лед, в целом, довольно слабым. Плюс неустойчивость погоды, которую мотало от непродолжительных крепких морозов до оттепелей и продолжительных «околонулевых» периодов. То есть реки не выполняли зимой функцию дорог из-за слишком высоких рисков провалиться под лед: или проломив слишком слабую корку, или уйти в полынью, запорошенную снегом.

Из-за чего Ярослав не раз вспомнил крепким словцом тех фантазеров, которые считают, что в 1242 году 5 апреля на льду Чудского озера была какая-то битва. Там и льда-то не было к этому сроку. Ведь средневековый оптимум хоть и был на излете, но все равно – до реалий Малого ледникового периода было далеко. То есть басня это, сочиненная несколько веков спустя. Битва-то была, наверное, но не такая и точно не на льду. Вышло как в старом анекдоте про сломанный телефон.

– Правда ли, что шахматист Петросян выиграл в лотерею тысячу рублей?

– Правда, только не шахматист Петросян, а футболист «Арарата» Акопян, и не тысячу, а десять тысяч, и не рублей, а долларов, и не в лотерею, а в карты, и не выиграл, а проиграл.

Ну, может быть, не совсем так радикально. Но басня однозначно.

Так вот. Зима. Снег. Типичная для оптимума слякоть и общая мерзость погоды. То есть уличный кошмар и пакость. Особенно на временны2х границах между сезонами. Выходить на улицу не хочется. Забиться бы на печь да дремать до весны. Но такой печи не было. Не построили. Да и внутри новой усадьбы за высокими деревянными стенами не так уж и плохо получалось. Чай, ветер не продувал. А двор, выложенный трамбованным камнем и песком, позволял избавиться от главной беды – от слякоти и грязи. Впрочем, это все никак не облегчало положения за пределами усадьбы. Там было мерзкое, промозглое болото с грязными, замученными жителями. Особенно доставалось бедноте, живущей в землянках.

В такую погоду хороший хозяин даже медведя на улицу не выгонит. Но именно это и дало внезапность нападающим. Никто их не ждал. Никто даже подумать не мог о них. А они взяли и приперлись – какие-то угро-финны на плетеных снегоступах. Не лыжах, нет. Просто короткие такие плетеные снегоступы, позволившие им легко перемещаться по раскисшим грунтам и слабому снегу.

Выскочили из леса и сразу в атаку. Хорошо, что люди далеко от жилья не бродили. Вот и попрятались кто где.

Но нападающие шли целенаправленно не городище грабить, а «вскрывать» усадьбу Ярослава. Слухи о его богатстве уже облетели окрестные земли. Вот они и решили рискнуть. Да так ловко, так стремительно, что стоявший на посту дежурный дружинник едва успел ворота захлопнуть и запереть.

– Кто там?

– Да леший их разберет, – пожал плечами дружинник. – Не наши, точно.

– И не наши, – буркнул Кент, зашедший по делам…

Беготня быстро успокоилась. Ярослав спешно облачился в доспехи, схватил оружие и отправился на одну из угловых башен. Оттуда открывался отличный вид на ворота, к которым эти пришлые тащили какое-то бревно. И их было много. Слишком много.

Выхватив лук наш герой без всякой оглядки на экономию боеприпасов начал обстрел этих «гостей». К нему охотно присоединились дружинники. Хороших луков у тех не было. Но простой прямой лук и топорные стрелы наделать успели за лето-осень сторонним подрядом. Стреляли они, прямо скажем, не очень.

Да еще по пытающимся закрываться щитами противникам. Да и кое-кто из них пытался поддерживать коллег по опасному бизнесу. То есть затеял перестрелку.

Бах! Ударило бревно в ворота.

– Черт! Ты и ты! Хватайте дротики! И сверху в них! – рявкнул Ярослав, приказывая стоящим рядом дружинникам. Те подчинились. Простых сулиц тоже десятка два имелось. Вот ими и приголубили сверху. Эффект неожиданности помог. И «хвост» этого таранного расчета «посыпался». А остальные, бросив бревно, откатились от усадьбы шагов на тридцать. Этого было в целом достаточно, чтобы всякий обстрел прекратился.

Можно было, конечно, стрелять и дальше. Но толку от такого обстрела немного. Противник стоит рассеянный и слишком далеко. Если бы у Ярослава были большие запасы стрел, то он продолжил бы беспокоить пришлых. Но их он наделал всего-ничего. Не до них как-то было. Других дел хватало.

У ворот же его усадьбы с разной степенью комфортности бездыханно лежало или ворочалось тридцать два человека. Солидно. Учитывая, что этих гостей было едва за две сотни – очень солидно. Вот так раз и все – каждый восьмой был выбит.

Что-то покричав обидное, но непонятное, эти «гости» стали рассасываться по городищу. Ополчение ведь поднять не удалось, и народ был рассеян кто где. И если относительно богатые укрывались в своих небольших, но укрепленных усадьбах, то бедняки не имели ровным счетом никакой защиты. Разве что запереться в землянках и держаться в надежде на чудо.

Минут через пять после начала этого «рассасывания» от нападающих возле деревянного замка Ярослава осталось едва три десятка. Сам вождь и семнадцать его подручных. Либо родственники, либо особенно преданные люди – не разберешь.