Первый курс

– Но товарищ капитан первого ранга! Мы же и так… и так собираемся говорить в трибунале правду! – путаясь в словах, горячо воскликнул Иван.

– Вы ее и скажете, – поспешно кивнул куратор. – Как же иначе? Правду – и ничего кроме правды… Но только не совсем ту, что представляется вам правдой сейчас, – загадочно добавил Гайдуков.

– А какую же тогда? – резко спросил Глеб, подавшись вперед.

– Ту, что полезна вашей стране, Соколов… Да… Вы расскажете суду, что альгерды специально готовили вас для атаки на Землю. Расскажете, что затем планировалась полномасштабная интервенция, которая сорвалась лишь благодаря вмешательству Ранолы. Расскажете…

– Так какая же это правда?! – ахнул, невольно перебив каперанга, Голицын.

– Правда, – кивнул Гайдуков. – Или станет ею, когда вы об этом расскажете в суде.

– Но зачем?! – с нескрываемым ужасом в голосе проговорил Иван.

– Затем! – рявкнул Гайдуков. – Затем, что так надо!

– Надо? Кому надо?!

– России!

– Не понимаю, как поможет России, если мы станем врать трибуналу! – медленно проговорил Глеб.

– Мало ли чего вы не понимаете… Поможет. А как поможет – не ваше дело! – отрезал каперанг.

– Нет, товарищ капитан первого ранга, так не пойдет! – твердо заявил Соколов. – Раз уж вы рассчитываете на наше сотрудничество – объясните!

– Ну… Ну хорошо, – совершенно неожиданно и как-то уж слишком легко – по крайней мере, на взгляд Ивана – согласился Гайдуков. – По большому счету, особого секрета здесь и нет. И потом, все равно через полчаса вы обо всем забудете… Дело в том, что Альгер, как нам всем известно, изначально благоволил к американцам. Нас они лишь терпели, не более того. И это, разумеется, давало США огромное преимущество уже в чисто земных делах. То, что Америка толком так и не успела им воспользоваться, ничего по сути не меняет. А может, и успела, я тоже всего могу не знать… И вот теперь ситуация может развернуться на все сто восемьдесят градусов. В обмен на нашу поддержку Ранола сделает своим фаворитом уже нас, Россию. Только представьте, каких высот достигнет наша страна, если за ее спиной будут стоять инопланетяне! Одно только военно-техническое сотрудничество чего стоит, а ведь этим дело не ограничится! Нет, не ограничится! – мечтательно повторил он. – Без преувеличения, Россия в ближайшее время может стать мировым гегемоном, походя сбросив с пьедестала США и весь остальной прогнивший Запад! Вот чего мы с вами добиваемся! Ну, как? – он обратил взор на курсантов. Глаза его светились безумием фанатика, и от их вида Ивану стало даже страшнее, чем от произнесенных каперангом слов.

– Не нравится мне как-то слово «фаворит», – куда-то в сторону проговорил между тем в повисшей тишине Глеб. – Уж больно звучит как-то… низко!

– Низко, высоко… И вообще, дело не в терминах! – раздраженно бросил каперанг. – Пусть не фаворит, а, скажем, союзник – смысл от этого не меняется!

– Вот именно, – кивнул Соколов. – Смысл не меняется. Товарищ капитан первого ранга, я тоже хочу, чтобы моя страна была великой, чтобы с ней считались и уважали в мире…

– Весь мир будет у наших ног! – с жаром заверил его Гайдуков. – Все они станут нас бояться! Бояться и уважать!

– Бояться – наверняка, – кивнул Глеб. – А вот уважать… Фаворитку тирана, как бы могущественна она ни была, не уважают. Шавку, околачивающуюся при грозном патроне-«союзнике» – тоже не уважают. Боятся – да, бывает. Но в душе при этом презирают. Я не хочу, чтобы мою страну презирали, товарищ капитан первого ранга!

– Демагогия, Соколов! – отмахнулся куратор. – Оторванный от всякой реальности юношеский максимализм! В жизни, а тем более в большой политике, все бывает с точностью до наоборот! Вспомните историю – сдавали же при поступлении? Как бы еще сложилась судьба России, если бы, скажем, русские князья не использовали против своих соперников силу и могущество той же Золотой Орды? Или, по-вашему, все они – и Александр Невский, и Юрий Данилович Московский, и Иван Калита, и многие другие – все они просто шавки?

Ссылка каперанга на столь высокие авторитеты заставила растеряться Голицына – но не Соколова.

– Я помню историю, – ледяным тоном проговорил Глеб. – И не только потому, что сдавал ее на вступительном экзамене. Не берусь судить русских князей – ни новгородских, ни московских, ни тверских: время их давно рассудило. Но напомню, что того же Михаила Ярославича Тверского, убитого в орде благодаря интригам упомянутого вами Юрия Московского, на Руси и поныне чтят святым. А самого Юрия Даниловича за его злодеяния упрекал даже его, как вы выражаетесь, «союзник», ханский военачальник Кавгадый.