Первый курс

– Сам ты тюбетейка! Это называется кипа! Национальный головной убор правоверных иудеев. Я как их увидел на рынке – так меня словно осенило. На-ка, примеряй, – Глеб протянул ему одну из шапочек.

– Нафига? – спросил Иван, машинально беря в руки кипу.

– Это наш с тобой пропуск-«вездеход», – Соколов водрузил вторую шапочку себе на макушку. – Тут специальная прищепка – приколи к волосам, а то соскочит.

Перевернув кипу, Голицын и правда заметил прикрепленное к ее краю приспособление вроде женской заколки-невидимки.

– Знаешь, Глебушка, – проникновенно проговорил он, поворачиваясь к другу. – По-моему, у тебя от всех этих переживаний крыша поехала.

– Напротив, – улыбнулся Соколов. – Давно мой мозг не был столь светел. Так и сыпет гениальными идеями.

– Сам посуди, – попытался спокойно рассуждать Иван. – Идем мы с тобой в этих – как их? – кипах. Навстречу коп. Что, по-твоему, он сделает?

– Пройдет мимо, – пожал плечами Глеб. – Может, конечно, проводит взглядом – если не в меру любопытным окажется, но скорее, наоборот, отвернется.

– Отвернется? Это еще почему?

– Да связываться не захочет. Бабок с нас не срубить, а на скандал нарваться – как нефиг делать. Оно ему надо?

– Ну, не знаю…

– Зато я знаю. Поверь, знаю, о чем говорю. Если у копов не будет четкой установки искать еврея в кипе – с их стороны нам ничего не грозит.

– Ну, хорошо, допустим… А если какие-нибудь скинхеды?

– А что – скинхеды?

– Ну… побьют…

– Пусть попробуют, – усмехнулся Глеб. – Да и не стоит преувеличивать эту опасность. Они все больше по таджикам, вьетнамцам… Иногда могут осмелиться на одинокого кавказца. А на нас, бедных евреев, – он еще раз усмехнулся, – разве что обыватель косо смотрит. Так он, типа, безобидный.

– Ты в зеркало когда последний раз смотрел? – не смог сдержать улыбки Иван. – Бедный еврей! Курносый и белобрысый!

– Э, мы, евреи, тоже разные бываем, – ответил на улыбку Соколов. – Кто-то белобрысый, а кто-то, как ты – шатен.

– Я?!

– Ты, ты. Давай, поц, помогу кипу пристегнуть.

– Ну, что, пошли? – спросил Иван, вынув ключ из зажигания и не удержавшись от того, чтобы напоследок еще раз скосить глаза на салонное зеркало заднего обзора. По его мнению, вид у него был скорее как у переодетого в светское платье сошедшего с ума Папы римского, чем как у сына Сиона.

– Сейчас, еще одно, – рука Глеба вновь погрузилась в пакет. – Надо еще оставить на месте преступления инструкцию по управлению «Боингом» на арабском языке.

– Чего? – не понял Голицын.

– Ложный след. Я тут купил атлас автодорог Белоруссии и расписание электричек до Брянска, – он вынул две тоненькие книжицы и, раскрыв, принялся наугад ставить в них пометки шариковой ручкой. – Пусть думают, что мы поехали отсюда в Калугу, и дальше – в Гомель и Брест. Пусть там ищут!

– А как они поймут, что это мы?

– Я оставлю это в машине. Моя школьная форма и наши ботинки не дадут им ошибиться… Вот, собственно, и все, – Соколов вложил расписание в атлас и захлопнул его. – Куда, по-твоему, его лучше сунуть, чтобы они подумали, что мы это просто тут забыли? В бардачок?

– Засунь сзади под комбинезон, – предложил Иван.

– Точно. Соображаешь! Вот теперь можно идти.

Голицын, однако, не сдвинулся с места.

– Что, страшно? – с улыбкой спросил Глеб.

– Да, – признался Иван.

– Мне тоже. Ладно, пошли! – и, распахнув дверцу, Соколов первый шагнул наружу.

Тяжело вздохнув, Голицын, зацепив кипой край крыши – так, что неудобная шапочка съехала и едва не отстегнулась, – последовал за другом.

6

– И все-таки я не понимаю, как это так у нас получается, – негромко проговорил Иван. Только что они с Глебом прошли буквально в двух шагах от дежурившего в переходе метро полицейского – и тот, сделав уже было шаг в их сторону, внезапно остановился, словно напоровшись на что-то, и как-то уж слишком поспешно отвернувшись, принялся вновь пристально изучать текущий мимо людской поток. И он такой был уже далеко не первый. Киевский вокзал, куда друзья прибыли на электричке со станции Нара, буквально кишмя кишел полицией; редкий пассажир, за исключением разве что самых древних старушек с сумками-тележками, мог пройти по платформе, не вынимая из кармана паспорта, но Глеба с Иваном все это абсолютно не касалось. При их приближении стражи порядка, принявшие уже было охотничью стойку, как по команде менялись в лице и спешили ретироваться, тут же перенацеливаясь на другую жертву. Та же история повторилась на входе в метро, то же самое – теперь, в переходе с Кольцевой линии на Калининскую.

– Ловкость рук и никакого мошенства, – пожал плечами Соколов. – Примерно так я себе это и представлял.

– Выходит, ты у нас гений. Я, признаться, до последнего ждал совершенно обратного эффекта.

– Ну и напрасно… Слушай, а вообще, куда мы сейчас едем? – спросил вдруг он.

– Как это куда? – опешил Иван. – Ко мне домой, конечно!