Первый перевал. Стихи

Ни заснуть,
                 ни забыть,
                                 ни забыться нельзя —
мне полярная ночь
                              высветляет глаза.
Как медведица белая, белая ночь
не уходит никак,
                           хоть гоню ее прочь.
В этом крае,
                   где мерой не мерян простор,
где сердца так чисты,
                                  как зеркальность озер,
где природа крутая берет на излом
и людей проверяет
                              суровым трудом,
где Полярного круга
                                проходит черта,
проверяю себя:
                         так ли совесть чиста.
Как подсолнух к светилу,
                                         тянулся к добру,
вырастал,
               но не гнулся
                                   на жгучем ветру.
Сын рабочего класса,
                                  как песню свою
я рабочее утро
                      над миром пою.

Петр Великий в Архангельске

Его сечет поморский ветер,
и лупит град,
и солнце жжет,
но он,
лицом суровым светел,
глядит уверенно вперед.
Что замечает,
что провидит
взор,
устремленный сквозь века,
сквозь сотни будущих правительств!
На шпаге —
                  твердая рука.
Край моря с краем неба слиты,
и ясным даль горит огнем,
и солнца крутолобый слиток
заваливается за окоем.
И в этом городе портовом
сошлись у пирса корабли,
как будто по едину зову
со всех сторон
                       всея Земли.
И в этом факте нелукавом
он видит дела торжество.
И среди всех держав
                                 Держава —
Россия милая его.

Татьяне

Свет февральских снегов
заливает весь свет.
До глубин,
до основ
проникающий свет.
Свет — предвестник,
                                 пророк.
Он движеньем руки
открывает дорог
голубых родники.
Свет, волшебник и маг,
шепчет тихо слова.
Что творится в сердцах
от его колдовства!
Свет на праздничных лицах
и в сердце моем…
И святится
и светится имя твое!

Олесе

Я, заброшенный
                          в дальние эти края
за гривастым Уралом,
                                  в густую тайгу,
без тебя,
              дорогая дочурка моя,
и минуты спокойно
                              прожить не могу.
Здесь питательный ягель,
                                       копытом звеня,
выбивают олени
                          себе в сентябре,
что там, мой олененок,
                                    Олеся моя,
изменилось в твоей
                               годовалой судьбе?
Здесь раскованный ветер,
                                          пургою грозя,
сносит доски,
                     дома оставляя без крыш,
как ты, мой ветерок,
                                  как, моя егоза,
в дни московского
                              бабьего лета шалишь?
А когда здесь затишье,
                                      скажу не тая:
красотища!
                 В лесу голубики полно!
Голубинками нежными,
                                     радость моя,
неизменно глядишь ты
                                   в ночное окно.
Но пройдет две недели,
                                    примчит «стрекоза»,
и в Москву унесет
                            непременно меня.
Расцелую тогда
                         голубые глаза,
золотена моя,
Златовласка моя!

Утро на Оби