Первый раз

– Что ж, хорошо. Я думал об этом – и ничуть не каюсь – с нашей первой встречи.

Джек медленно втянул воздух и поднял за подбородок мое лицо, наши глаза встретились. Потом он неспешно опустил мое платье, скользнувшее по телу на пол, к моим ногам. Я горела от стыда, осознавая, что он смотрит на меня обнаженную, – это оказалось даже страшнее, чем предвкушение секса.

Лифчик тоже упал вниз, и Джек увлек меня прочь от кучи лежавших на полу вещей. Он знал, что меня уничтожает смущение, поэтому старался не осматривать мое голое тело, вновь приглашая меня в свои объятия. Мы продолжили танцевать. Я уткнулась головой в его грудь, а Джек начал целовать меня: мою шею, мое плечо; он продолжал покрывать мое тело поцелуями, и вскоре я ощутила, что кожа горит словно в огне. Я почувствовала знакомую пульсацию между ног – знакомую, потому что испытывала подобное множество раз во время поцелуев с Джеком, хоть раньше он никогда и не трогал меня без одежды – только мои руки.

Должно быть, подобное воздержание было мучительно для него. Но, я уверена, еще мучительней для него следовать своему принципу всегда и во всем быть лучшим, никогда не проигрывать, не проявлять слабости. Именно поэтому Джек уезжает завтра. Он не передумает.

Слезы покатились по моим щекам. Джек тихо прошептал мне на ухо:

– Останься здесь со мной, Одри. Не уходи в завтра. Еще рано.

Я посмотрела ему в глаза и кивнула. Джек обхватил ладонями мое лицо и стал долго и страстно целовать, и последние слезы упали с моего лица ему на колени. Я задрожала от страха, и ноги подгибались от волнения. Солнце близилось к закату, и помещение наполняли длинные тени. Я смотрела на нашу тень, наблюдая по ней, как Джек целует мои груди. Зрелище оказалось столь красивым и эротичным, что у меня закружилась голова.

Очевидно, Джек почувствовал, что мне тяжело стоять самой, поэтому стал поддерживать меня. Я запустила руки ему в волосы, начала поглаживать по голове, опасаясь, что еще чуть-чуть и я вовсе не смогу держаться на ногах. Его горячие поцелуи неустанно покрывали мое тело – шею, груди, живот, в один момент губы Джека сомкнулись вокруг моего соска. От удовольствия я задержала дыхание и вцепилась в его волосы еще крепче.

Так вот что значит пробуждение настоящего желания – желания того, что прежде вызывало лишь страх и смущение. Я опустила взгляд, решившись, наконец, посмотреть на Джека, а его поцелуи тем временем опускались все ниже. И только теперь, наблюдая, как его губы ласкают мою кожу, я обнаружила, что мы все еще танцуем. Наш танец стал более эротичным и сексуальным, но мы по-прежнему двигались в такт музыке. И теперь я наконец обрела недостающую уверенность, почувствовала себя дома.

Заиграла песня «Я очаровываю тебя», и наши движения подстроились под ее ритм. Джек с удовольствием танцевал со мной. Он продолжал осыпать меня поцелуями, не отступая от музыки.

Мы представляли собой симфонию: наши тела превратились в инструменты, звуки которых сливались в единую мелодию.

Я убрала руку с его волос и начала поглаживать себя, напевая слова песни. Джек отстранился и стал смотреть на меня. Я улыбнулась, чувствуя, как, подобно исполнителю песни, накладываю на него свои чары.

Не спеша он поднялся с пола, и мы снова обнялись. Джек положил мои руки себе на плечи; мы целовались и ласкали друг друга, пока я не почувствовала, что теряю рассудок. Наконец, его рука скользнула вниз и остановилась у моих трусиков. Джек взял мою руку и опустил ее к своей, чтобы мы вместе сняли последнюю оставшуюся на мне вещь.

– Покажи мне, – прошептал он, – как ты трогаешь себя.

Хоть смущение мое и ушло, но я не могла не спросить:

– Зачем?

Разве он не должен сделать это сам?

– Я хочу, чтобы мои ласки доставляли тебе удовольствие, – ответил он. – А для этого я должен знать, что тебе нравится.

Я дотронулась его руки и направила ее чуть ниже.

– Что мне нравится?

Джек улыбнулся.

– Ты не обязана этого делать. Но я очень хочу узнать, как ты любишь.

Я сомневалась, что смогу сделать это при нем, и сказала:

– А почему бы тебе первому не показать, что тебе нравится? Я ведь тоже должна знать, как сделать тебе приятно, ведь так?

– Хорошо, – ухмыляясь, ответил он.

И прежде чем я осознала, о чем попросила, Джек отстранился от меня, снял штаны и остался в одном лишь нижнем белье. Он притянул меня ближе и сунул мою руку в свои боксеры. Да, я имела представление о том, что находится у мужчины в трусах, я видела картинки и фотографии, а также я знала, что перед половым актом мужской половой орган твердеет и остается таким на протяжении всего секса. Но ощущать его… оказалось чем-то совершенно иным. В этот момент я поняла, что не смогла бы сделать подобного ни с кем, кроме Джека. Ни за что – ни с незнакомцем, ни с другом.

Я взяла его член в руку, и Джек положил сверху свою ладонь. Другой рукой я стянула с него боксеры до самых лодыжек. Я хотела видеть, что делаю. Джек задавал ритм моей руке, и этот ритм соответствовал темпу музыки. Я обняла его за талию, притянув к себе как можно ближе, и мы продолжили танцевать.