Первый русский генерал Венедикт Змеёв. Начало российской регулярной армии

Весьма интересна мотивация челобитной, приводимая Гордоном: «чтобы мне… перед братьею оскорблену не быть», т. е. чтобы избавить его, Гордона, от унижения перед своими товарищами-командирами и подчиненными, которым разрешили свои дома продать, а ему этого сделать не позволили. Видимо, дом и двор, построенные Гордоном, были весьма добротными и большими, поскольку их превратили в своего рода «военную гостиницу» для временного проживания высших начальников царского войска. Как отмечено в официальном документе, «тот его двор взят на Вел. Государя для постою бояром и воеводам, как они с полками бывают в Севску»²⁵⁸. Так поясняет царю чиновник, который получил челобитную Гордона.

Рассмотрев челобитную Гордона, царь Федор Алексеевич поручил боярину князю М.Ю. Долгорукову разобраться с этим делом. «190-го (1682) сентября в 18 день по указу Вел. Государя… Феодора Алексеевича… – следуя царскому указанию, – боярин князь Михайло Юрьевич Долгоруково с товарыщи, сей выписки слушав, приказали: послать его, Государеву, грамоту в Севск к думному дворянину и воеводе к Леонтью Романовичу Неплюеву, велеть в Севску генерала маеора Петров двор Гордона осмотреть и хоромное и дворовое и огородное всякое строенья переписать и севских жителей, Стародубцев, дворян и детей боярских и иных розных чинов людей допросить»²⁵⁹.

Севскому городовому воеводе Л.Р. Неплюеву поручалось выяснить, «он, Петр, тот двор строил в котором году и на каких дворовых местах, и лес покупал на свои ль денги, и во 189-м (1681) году боярин и воевода князь Василей Васильевич Голицын на ево Петрове дворе стоял ли. И буде он, боярин и воевода, на том дворе стоял на время, а ныне нихто не стоит, и буде в допросе скажут, что он, Петр, тот двор строил своими денгами, и тот двор отдать ему, Петру, по прежнему»²⁶⁰.

Как следует из текста фрагмента данного документа, правительству не очень хотелось возвращать Гордону сумму денег, затраченную им на строительство дома и усадьбы, хотя он в самом Севске уже не жил и поддерживать усадебное хозяйство в надлежащем состоянии ему было чрезвычайно трудно. Можно сказать, что фактически правительственные должностные лица не собирались покупать дом Гордона в казну. Впрочем, ему, таким образом, предоставлялось право продать свой дом и усадьбу, как это сделали другие офицеры.

В данном документе интересно и еще одно замечание. «А что на ево Петров двор перевезено и поставлено хоромного строенья в Севску из-за речки Морицы с сьезжего двора, – говорится в документе, – тако ж и иное какое строенья при нем, боярине и воеводе, в прибавок построено, и то все переписать особо и того строенья ему, Петру, не отдавать, а перевести то строенья на старой воеводцкой двор, что в земляном валу. Да о том к Вел. Государю для ведома писать и о тому дворовому всякому строенью росписки и допросные скаски севских жителей прислать в Розряд»²⁶¹.

«Съезжий двор» – это «штаб» Севского полка, т. е. дом или здание, куда обычно «съезжались» начальные и служилые люди, должностные лица, так или иначе связанные с организацией и реализацией служебной деятельности в Севском полку. Из цитированного текста следует, что городские власти Севска и полковое начальство уже фактически превратили «Гордонов дом» в резиденцию полкового воеводы. В «Гордонов дом» и его усадьбу в Севске было «перевезено и поставлено хоромного строенья в Севску из-за речки Морицы с сьезжего двора… тако ж и иное какое строенья при нем, боярине и воеводе, в прибавок построено».

Кто этот «боярин и воевода», поясняли свидетели, «Севского полку полковники и началные люди, которые живут в Севску со 170-го (1662) и со 179-го (1671) годов»²⁶². Один из надежных свидетелей, «солдатского строя» полковник Я.Г. Ронарт, подтверждал, что «в прошлом… во 189-м (1681) году на том ево дворе боярин и воевода князь Василей Васильевич Голицын стоял»²⁶³. Это подтверждается и свидетельством полковника Т.А. Фан дер Видена. Как он сказал, «про то он ведает доподлинно»²⁶⁴. Выше уже отмечалось, что боярин князь В.В. Голицын был воеводой «Северского (Севского) полка» в 1680/1681 г., и тогда этот «полк» считался «Большим полком», т. е. «главным», а Голицын – главнокомандующим.