Первый (СИ)

— Нет, господин, потому и прошу о помощи. Вы не похожи на живущих тут. Вы не разбойник, но и не придворный паж. Руки не боитесь марать о таких как я. Вы меня освободили. Я пред вами в долгу. Но если я пойду к ним, то назад не вернусь. С ними я поквитаюсь, вот только перед вами не смогу. А умирать надо со спокойной совестью. Потому и прошу помощи. — Фразы его были короткими и ёмкими. Без лишней мишуры и заискивающих интонаций.

— Что мешает тебе уйти, после того, как я помогу тебе исполнить просьбу товарища? Ведь ты теперь вольный человек, как и все на этом судне.

В глазах Мирана на секунду вспыхнул огонь, но тут же потух, оставив тлеть два уголька в глубине потемневших зрачков. Справившись с яростным порывом, он произнёс всего два слова:

— Моя честь.

Глава 29

Карета подъехала к усадьбе семьи Вертон одной из последних. Уже были отыграны и вальс, открывший начало, и полька, и мазурка. Распорядитель уже давно не встречал гостей, и на входе стояли лишь двое привратников, молча распахнув двери перед новой парой. Бал, завершающий летний сезон, был в самом разгаре. Именно здесь Форст мог встретиться с Хуаном Паротти и Жаком Вертоном — двумя убийцами и насильниками. Он лично хотел убедиться в их причастности и не стал отпускать Мирана одного. Тот сейчас отведёт экипаж на стоянку и переправится под балкон поместья, ожидая условного знака от господина.

По парадной лестнице под руки взошла молодая пара. Мужчина был выше среднего роста, одет в чёрный костюм — двойку — пиджак и брюки, бутоньерка за лацканом, белая рубашка с накрахмаленным воротничком, бабочка. Пояс по здешней традиции обвивала широкая красная лента, называемая кушаком. В старину крестьяне за ней прятали нож, но благородный мужчина выходит в свет с оружием, всегда и везде, и не скрывает этого. Простые ножны, ничем не украшенные и кожаные ботинки, натёртые до блеска, довершали картину дворянина. Дама при нём была изящна. Если он больше похож на военного, своей подтянутой статью и выправкой, то молодая девушка тянула, по меньшей мере, на дочь маркиза или герцога, кем, по сути, и являлась.

На ней было пышное платье лёгкого лазурного оттенка, дополненное живыми цветами. Открытые плечи и узкий корсет подчёркивали её грудь. Декольте украшало колье с крохотными, но от того не ставшие менее красивыми, бриллиантами. Оно нашлось в сундуке Элизабет, Форст предпочел умолчать о его происхождении, когда увидел загоревшиеся глаза Иллы. Большие же драгоценности положено носить замужним дамам, тут были и цепочки, и подвески с большими камнями и много чего ещё. Девицам же приходилось довольствоваться тем, чем их наградила природа. А она Иллу не обделила. Руки её, в белоснежных перчатках, держали скромный букет цветов, плечи же укрыты полупрозрачной шалью. Юбка платья начиналась ниже талии, почти у самых бёдер и выгодно подчёркивала фигуру. Складок было столько, что не сразу и поймёшь, что всех их составляют лишь два слоя тонкой материи. Волосы были убраны на затылок в незамысловатую причёску, в центре которой белела роза пышным распустившимся бутоном.

У парня уже не отваливалась челюсть от её вида, как час назад, когда он забрал её из какого-то женского салона. Его вид говорил о себе, как о мужчине, достойном эту женщину. Они вошли в бальную залу в разгар одного из танцев. Илла, увидев кружащиеся пары, потянула за собой Форста, и тому ничего не оставалось делать, кроме как последовать за ней. Мелодичная музыка подхватила пару, раскружила и отправила в «свободное плавание» по зале. Парень прилагал все усилия, чтобы ни с кем не столкнуться. Извиняться же придётся ему. Откуда им знать, что ведущую роль играет девушка? Узнают — засмеют. Обучить Форста удалось лишь одному вальсу, и только одному Корвусу. Илла сдалась после третьего оттоптанного пальца и с криком: «мужлан», удалилась. Кто же знал, что дед не шутил, когда рассказывал о подобном времяпрепровождении среди благородного сословия? Нет, танцы не были чужды ариму, в детстве в его деревне частенько проходили гуляния с песнями и хороводами. Люди кружились и прыгали, бегали и скакали, вот только одна незадача: это всё же пляски простого народа, да и были они пятнадцать лет назад. После того — смерть близких, взросление и изнурительные тренировки стёрли из памяти многие детские увлечения.