Первый узбек: Героям быть!

– Конечно, Закир женится, да не на тебе. Молодых полно, гроздями на дувалах висят. Только того и ждут, чтобы кто-то сорвал. На таких перестарков, как ты, никто не смотрит. – Жёсткие слова тяжело давались Лайло. Та понимала, что без Нафисы она как без рук. Сестрёнка была услужливой, работящей и тащила на себе воз домашней работы ничуть не меньше, чем сама Лайло.

–Сестра, за что ты так со мной? – икая, девушка выдавила из себя унылые слова.

– Нафиса, поздно об этом говорить, нужное время прошло. Почему ты раньше молчала? Почему никому даже не намекнула о своей сердечной привязанности? Неужели ты думаешь, что мой дядя и твой отец были бы против того, чтобы ты вышла за Закира замуж? Или мой муж не понял бы тебя и не согласился? Но сейчас?… Конечно, я скажу хозяину, но ни на что не надеюсь. Ты же видела, на ком он Саида женил? Вдруг мой муж насчёт Закира какие мысли имеет? – вздыхая и тоскуя, Лайло постелила две курпачи на палас, предлагая Нафисе остаться ночевать у неё. Говорить больше не хотелось. Глупость и упрямство неизлечимы. Если у Лайло ничего не получится, так и останется её сестра незамужней. Позор-то какой!

Немного повозившись и удобнее устраиваясь в непривычном месте, Нафиса закрыла глаза и честно пыталась уснуть. Перед глазами сразу же поплыли разноцветные круги с вкраплениями овалов и ромбов, это рисунок нового узора на один из оставшихся платков. Девушка долго не могла придумать орнамент для платка и найти подходящие цвета. После того, как она всё рассказала сестре, узор сам по себе сложился в голове. Она видела его во всей красе. Вот здесь жёлтый цвет, он тёплый, успокаивает и способствует созиданию. Ромбы рядом надо вышить коричневыми нитками, они хорошо сочетаются с жёлтым и радуют глаз. По бокам надо пустить холодные цвета – голубой, фиолетовый и бирюзовый. Они приводят человека в состояние созерцания и умиротворения. Можно использовать и серый, он простой и за него глаз не цепляется, его лучше пустить по краю. Привычные мысли окончательно заставили Нафису забыть неприятный разговор. Он наизнанку вывернул ей душу и словно голую заставил пройти на виду у всех жителей махалли.

Права была сестра, её собственная глупость и непонятная надежда на счастливую случайность привели к печальному концу и неразберихе в голове. Аллах милостив, теперь от Нафисы ничего не зависит. Теперь её судьбу будут решать родные, близкие. Молодая вышивальщица была уверена, что в семье её любят и не позволят увянуть никому ненужным пустоцветом. На границе сна и яви она увидела Закира, увидела таким, каким он был двенадцать лет тому назад, нескладным подростком с безумно грустными глазами. Они лишь на мгновение задержались на невзрачной девчонке. Затем взгляд уплыл в сторону, прочь, туда, где ей не было места. И на этой грани яви и сна вдруг появилась невероятная по своей силе и убеждению уверенность – ошибается Лайло, ей нечего боятся. Она попадёт в Бухару, она будет жить возле своего любимого полноправной женой. Аллах ей в помощь!

Ранним утром, когда солнце ещё пряталось за горизонтом и никому не собиралось показывать своё румяное лицо, Али соскользнул с курпачей* на балахоне. Брызнув несколько горстей воды на лицо, он натянул на ноги старенькие чорики, а на тело давно отслуживший свой срок и потерявший первоначальную расцветку отцовский плюшевый жилет. Стремглав слетев с лестницы, он птицей пролетел двор и сад. Здесь его приняла в свои объятия Акдарья. День начался. Почти пять лет так начиналось каждое утро. Надо было выполнять все указания, полученные от учителя-китайца Дэн Зена. Али не забыл ни единой мелочи. Держа жилетку и чорики в одной руке, а другой резко загребая против ленивого течения, он быстро переплыл реку и сел под знаменитый карагач со сломанной вершиной.

Умерив дыхание и успокоив сердце, Али постарался ни о чём не думать, уставившись в растресканную кору дерева. Свежий воздух не ласкал кожу, а властно теребил. Стояла ранняя весна, по утрам было довольно свежо. Очень медленно, не торопясь, кропотливо и неспешно мальчик отгонял все мысли. Дыхание стало глубоким, ровным, воздух тугими волнами проникал в лёгкие и, выплывая наружу, слегка побулькивал в горле. Солнце уже поднялось над горизонтом, а мальчик всё сидел без движений. Внезапно он открыл глаза, встряхнулся всем телом и вскочил на ноги. Он стал наносить резкие удары сжатыми кулаками в разные стороны от себя. Ноги его колотили воздух там, где только что находилась голова. Прыжки были такие резкие, что у любого другого руки и ноги давно бы вылетели из суставов. Но уроки, полученные от учителя, даром не прошли. Тело Али слушалось даже не мыслей – их дуновения и скрытых желаний.