Первый закон

— Полагаю, они встанут перед выбором — затаиться в Ашранке и сделать вид, что не заметили нас, или спуститься вниз и перебить нас.

— Спустятся и будут неприятно поражены, — сказал Брачио и хихикнул, подергивая челюстью.

— Пока это всего лишь наши пожелания, — возразил Свит. — Но они не станут спускаться, если петух их не клюнет. Наши следы на их земле подтолкнут драконов к решению. Они чертовски злятся, когда дело доходит до их земли. Кричащая Скала знает дорогу. Она даже знает тайные тропы, ведущие в Ашранк, но это дьявольски опасно. Поэтому все, что мы сделаем, — поднимемся в горы и основательно наследим. Потухший костер, истоптанные тропы…

— Дерьмо! — торжественно, словно имя пророка, провозгласил Джубаир.

— Замечательно! — Коска поднял флягу. — Подловим их на дерьмо! Я полностью уверен, что Столикус не посоветовал бы ничего подобного, правда, Темпл?

— А вы уверены, что они клюнут на наживку из дерьма? — Брачио глубокомысленно потеребил нижнюю губу.

— Они всегда были тут победителями, — пояснил Свит. — Привыкли убивать духолюдов и распугивать первопроходцев. Победы вселили в них непомерную гордыню. Они не пытаются придумать что-то новенькое. Но Народ Дракона по-прежнему опасен. Вам лучше подготовиться получше. И не спугнуть их, пока они не заглотят крючок.

— Я же говорю, что охотно верю, — кивнул Коска. — Я бывал по обе стороны засады не раз и прекрасно понимаю, о чем речь. А что вы думаете о нашем замысле, мастер Кантлисс?

Несчастный разбойник в разорванной одежде, с набитой за пазуху для сохранения тепла соломой, сидел до той поры в углу, баюкал сломанную руку и тихонько сопел. При звуках своего имени он приободрился и резво закивал, как будто его одобрение могло кому-либо помочь.

— Звучит неплохо. Они думают, что эти холмы принадлежат им — тут я согласен полностью. Этот Ваердинур убил моего друга Рябого. Убил равнодушно, как ни в чем не бывало. А можно мне… — Он потянулся к фляге Коски, облизывая губы.

— Само собой, — ответил Старик, допив все до последней капли и переворачивая флягу горлышком вниз, дабы показать, что она пуста. — Капитан Джубаир, ты отберешь восемь самых опытных бойцов, которые будут сопровождать разведку.

Свит недоверчиво покосился на неповоротливого кантика.

— Я предпочел бы ехать с людьми, которым доверяю.

— Как и все мы, но можно ли таких повстречать, не правда ли, Темпл?

— Очень мало. — Стряпчий не мог причислить к надежным ни себя, ни кого-либо из заполнивших хижину.

— Значит, вы нам не доверяете? — воскликнул Свит с видом оскорбленной невинности.

— Мне часто приходилось разочаровываться в людях, — возразил Коска. — С той поры, как великая герцогиня Сефелин предала меня и отравила мою дражайшую любовницу, я никогда не обременяю излишним доверием деловые отношения.

— Лучше всего, — Брачио громогласно отрыгнул, — внимательно следить друг за другом, держать оружие под рукой и оставаться подозрительным, не забывая, что личные интересы — главная побудительная причина.

— Великолепно сказано! — Коска хлопнул его по колену. — Это как нож в носке, который в трудной ситуации станет тайным оружием.

— Я пробовал носить нож в носке, — пробормотал Брачио, поглаживая нагрудную перевязь. — Ужасно трет ногу.

— Так мы выступаем? — прогремел Джубаир. — Нельзя тратить время впустую, когда Бог посылает тебе важную работу.

— Работу надо по-любому работать, — ответил Свит, поднимая воротник шубы и выходя в ночь.

Коска потянул к губам флягу, но вспомнил, что она пустая, и знаком потребовал наполнить.

— Дайте еще выпивки! А ты, Темпл, присядь рядом, поговори со мной, как бывало раньше. Успокой меня, Темпл, дай мне совет.

— Не уверен, что смогу дать правильный совет, — вздохнул Темпл. — Мы вышли за пределы досягаемости законов.

— Я говорю не о человеческих законах, а о праведном пути! Спасибо… — Сержант Балагур принялся наливать из открытой бутылки во флягу капитан-генерала с ювелирной точностью. — Я чувствую, что буря влечет меня по морю непонимания и мой компас моральных норм сбился! Стань звездой моей нравственности, Темпл! А как же Бог, человече, как же Бог?

— Боюсь, что мы могли выбраться и за пределы досягаемости Божьих законов тоже, — пробормотал Темпл, когда отворились двери.

Вошел, сильно хромая и вцепившись в драную шляпу, Хеджес. Он казался еще изможденнее, чем прежде.

— Ты кто такой? — спросил Коска, вглядываясь в полумрак.

— Меня зовут Хеджесом, господин капитан-генерал. Я погонщик из Криза. Ранен при Осрунге, господин, командовал там атакой.

— Вот по этой причине я оставляю командование атаками другим.

Шаря глазами по сторонам, Хеджес пересек комнату.

— Не могу не согласиться, господин. Могу я с вами поговорить?

Довольный, что Коска отвлекся, Темпл выскочил в кромешную тьму.

Обитатели лагеря нисколько не заботились скрытностью. Люди, закутанные в шкуры и плащи, одетые в рваные одеяла и части доспехов, с ругательствами топтались по снегу, превращая его в грязную слякоть, высоко поднимали шипящие факелы, тащили упирающихся лошадей, разгружали из фургонов сундуки и корзины, пар от дыхания вился облаками вокруг их лиц.