Она прошла в альков и села в кресло. Внезапно Рауль ощутил волну страха, нахлынувшую на него.
— Ты недостаточно здорова, — воскликнул он. — Лучше отменим сеанс. Мадам Экс поймет.
— Мосье!
Мадам Экс негодующе поднялась.
— Да-да, так будет лучше.
— Мадам Симона обещала мне последний сеанс.
— Это так, — тихо согласилась Симона, — и я выполню свое обещание.
— Я жду от вас этого, мадам, — сказала женщина.
— Я не нарушу своего слова, — холодно ответила Симона. — Не бойся, Рауль, — добавила она мягко, — в конце концов это в последний раз… Слава Богу, в последний раз.
По ее знаку Рауль задернул альков тяжелой черной занавесью. Он также задернул штору на окне, так, чтоб комната погрузилась в полутьму. Затем указал на один из стульев мадам Экс и приготовился занять другой. Мадам Экс, однако, колебалась.
— Извините, мосье, но — вы понимаете, я, конечно, полностью вам доверяю, впрочем, как и мисс Симоне, но — на всякий случай — я позволила себе кое-что принести с собой.
Из своей сумки она вынула кусок тонкой веревки.
— Мадам! — воскликнул Рауль. — Это оскорбление!
— Всего лишь предусмотрительность.
— Я повторяю, это оскорбление.
— Я не понимаю почему вы так разволновались, мосье, — холодно сказала мадам Экс. — Если все по-честному, то вам нечего опасаться.
Рауль презрительно рассмеялся.
— Могу заверить вас, что мне нечего бояться. Я ничего не боюсь, мадам. Свяжите меня по рукам и ногам, если вам угодно.
Его речь не произвела эффекта, на какой он рассчитывал, ибо мадам Экс просто бесстрастно прошептала:
— Благодарю вас, мосье, — и придвинулась к нему с клубком веревки.
Вдруг Симона из-за занавески закричала:
— Нет-нет, Рауль, не разрешай ей делать этого.
Мадам Экс зло рассмеялась:
— Мадам боится…
— Да, я боюсь.
— Помни, что ты говоришь, Симона, — воскликнул Рауль. — Мадам Экс, видимо, полагает, что мы шарлатаны.
— Я должна быть уверена, — мрачно сказала мадам Экс.
Она подошла к своей задаче весьма основательно и надежно привязала Рауля к его стулу.
— Я должен поздравить вас с успехом, мадам, — заметил он с иронией, когда она закончила свою работу. — Теперь вы удовлетворены?
Мадам Экс не ответила. Она обошла комнату, внимательно проверяя панельную обшивку стен. Затем заперла на замок дверь, ведущую в холл, и, вынув ключ, вернулась к своему стулу.
— Теперь, — сказала она не поддающимся описанию голосом, — я готова.
Прошли минуты. Из-за шторы слышалось дыхание Симоны, которое становилось все более тяжелым и затрудненным. Затем дыхание стихло, сменившись стонами. Потом воцарилось молчание. Внезапно оно было прервано стуками тамбурина. Рог был сброшен со стола на пол. Донесся иронический смех. Занавес алькова, казалось, слегка раздвинулся, и в проеме показалась поникшая фигура медиума. Вдруг мадам Экс шумно вздохнула. Струйка тумана вытекала изо рта медиума. Он сгущался и начал постепенно принимать определенные очертания — очертания маленького ребенка.
— Амелия! Моя маленькая Амелия! — хриплым шепотом вскричала мадам Экс.
Туманная фигура продолжала конденсироваться. Рауль не верил своим глазам. Никогда прежде не достигалась столь успешная материализация. Сейчас перед ними несомненно стоял реальный ребенок, настоящий ребенок из плоти и крови.
— Maman! — раздался нежный детский голосок.
— Мое дитя! — вскрикнула мадам Экс. — Мое дитя!
Она приподнялась со своего стула.
— Осторожнее, мадам, — воскликнул Рауль.
Девочка нерешительно прошла сквозь штору. И теперь стояла перед ними, протягивая руки.
— Maman!
— О! — застонала мадам Экс.
Она опять приподнялась со своего места.
— Мадам, — встревожился Рауль, — медиум…
— Я должна коснуться ее, — хриплым голосом твердила мадам Экс.
Она сделала шаг вперед.
— Ради Бога, мадам, не делайте этого! — закричал Рауль. Сейчас он был действительно напуган. — Сядьте немедленно.
— Моя малышка, я должна коснуться ее.
— Мадам, я приказываю вам, сядьте!
Он отчаянно боролся с опутывавшими его веревками, но мадам Экс постаралась от души, он был беспомощен. Ужасное ощущение надвигающейся беды охватило его.
— Именем Господа, призываю, мадам, сядьте! — зарычал он. — Помните о медиуме.
Мадам Экс не обращала на него внимания. Она совершенно преобразилась. Ее лицо сияло экстазом. Ее протянутая рука коснулась маленькой фигурки, которая стояла в просвете занавеса. Женщина-медиум издала мучительный стон.
— Боже мой! — вскинулся Рауль. — Боже мой! Это ужасно. Медиум…
Мадам Экс повернулась к нему с грубым смехом.
— Какое мне дело до вашего медиума? — крикнула она. — Мне нужен мой ребенок!
— Вы сумасшедшая!
— Мое дитя, говорю я вам. Мое! Мое собственное! Моя плоть и кровь! Моя малышка вернулась ко мне с того света, она живая, она дышит…
Рауль разжал губы, но язык не слушался его. Она была ужасна, эта женщина! Безжалостная, дикая, вся поглощенная своей страстью. Губы ребенка раскрылись, и в третий раз разнеслось эхом:
— Maman!
— Подойди ко мне, моя малышка, — звала мадам Экс.
Резким движением она схватила девочку в свои объятия. Из-за занавеса раздался дикий вопль.
— Симона! — кричал Рауль. — Симона!