Пес войны

С Тиокредом Ларчу говорить не о чем — слишком много на нём крови сторонников Кравтов; даже если Тиокред ради сохранения мира и решится его простить, не простят другие. Значит, Ларчу один путь — к Серлею, а поскольку флота у него нет, то он пойдёт посуху, по тому самому Настаранскому тракту, который запирает Сарла, а с недавних пор — и войско Гирхарта Пса. Как бы то ни было, Ларч не должен войти в Рамаллу.

Халдар Орнарен, как и ожидали, перешёл на сторону Тиокреда, значит, у Кравта появилось сильное войско. Как говорят, прежде чем присягнуть новому хозяину, Орнарен арестовал почти всех своих офицеров. Что ж, он никогда не забывал об осторожности — кто-то из них мог сохранить верность убитому императору и попытаться покарать предателя. Теперь можно не бояться, что Серлей задавит Тиокреда сразу по возвращении в Рамаллу, но вот против совместных действий Серлея и Ларча Кравт может и не выстоять. Гирхарту тоже будет сложно справиться с ними двумя, так пусть же законный император и претендент (Гирхарт мысленно улыбнулся, поскольку в эти слова обе стороны вкладывали прямо противоположный смысл) встретятся один на один. Кто бы ни победил, он окажется сильно обескровлен, и добить его будет не так уж трудно, особенно если позвать на помощь Арна с Эвером. Гирхарт предпочёл бы, чтобы его противником стал Серлей. Всё-таки с Кравтом они были соратниками и почти друзьями, и поднимать руку на бывших однополчан ему не хотелось. Да и его собственные офицеры-кравтийцы этого не поймут. Конечно, можно последовать примеру Орнарена, но это уж совсем на крайний случай.

Пока же хватало и иных дел, и первым из них, привычным и даже набившим оскомину, было превращение очередных новобранцев в солдат. Сколько у него времени, Гирхарт не знал, но знал, что армия Ларча если и уступает по численности его армии, то ненамного, а вот по качеству куда как превосходит. Это тебе не разбегающиеся вояки незабвенного Синарта Ярнера. В Настаране воевали лучшие из лучших, самые опытные и дисциплинированные, они всегда готовы к бою и драться будут храбро и умело. Первостепенной задачей Гирхарта было подтянуть своих бойцов до хотя бы отчасти сопоставимого уровня, а значит, были бесконечные учения, муштра и ночные тревоги.

Второй заботой стали смунцы. Посланцы местных племён приезжали к Гирхарту сами, не дожидаясь приглашения. О, эти всегда были готовы выступить против Коэны с оружием в руках, и именно поэтому приходилось постоянно их осаживать. Смунцы рвались в бой, но это не мешало им затевать между собой всё новые свары. Вековая вражда племён порой оказывалась сильнее ненависти к общему врагу, и Гирхарт начинал думать, что, пожалуй, проще бы было обойтись без столь беспокойных союзников. Ему пришлось приложить некоторые усилия, чтобы запомнить, чем смунец из племени рамнов отличается от нахеса, а ваир от караджа. На взгляд коэнского дворянина, каковым Гирхарт оставался в душе, несмотря на всю свою ненависть к предавшей его родине, разницы между этими дикарями не было никакой, но сами они ужасно обижались, если их путали. Разобраться же в сути их взаимных претензий он даже не пытался, хотя смунцы неоднократно пытались привлечь его к своим разногласиям в качестве третейского судьи. В таких случаях он или уклонялся под благовидными предлогами, или, если не получалось, старался решить дело так, чтобы и наказания и выгоды распределились равномерно. Надо заметить, что спорящие стороны обычно оставались довольны, или хотя бы не считали себя задетыми его решениями.

Положение усугублялось ещё и тем, что смунцы не просто не знали воинской дисциплины, они были её принципиальными противниками. С их точки зрения война была чередой поединков, в которых каждый выбирал себе противника по вкусу или положению, и по мере сил выказывал свою доблесть. Роль же вождя сводилась к тому, чтобы привести толпу воинов (именно толпу, строя они не признавали) на поле битвы и драться в первых рядах, превосходя всех храбростью и силой, а после победы по справедливости разделить добычу. Коэнских полководцев они отказывались считать мужчинами именно потому, что те почти никогда не принимали личного участия в сражениях. Поэтому, несмотря на огромное число добровольцев, толку от такого пополнения было мало. В конце концов, отчаявшись втолковать своим новым союзникам, что такое дисциплина и субординация, Гирхарт начал, по примеру всё той же Коэны, формировать из них вспомогательные отряды. В этом деле неоценимую помощь ему оказывал Исмир, который, как выяснилось, был ваиром, но неплохо знал и остальные племена, а кроме того, успел на практике убедиться в преимуществах регулярной армии. Соплеменники-ваиры слушали его охотнее, чем самого Гирхарта, который, как ни крути, был всё же чужаком. На представителей других племен Исмир имел меньшее влияние, но всегда мог дать дельный совет.