Пес войны

Разумеется, лезть в башню среди бела дня было бы безумием, и, как ни велико было нетерпение, начало отложили до ночи. Куда лезть, знали точно — на вторую стену в том месте, где она примыкала к высокому окну башни, теперь превращённому в дверь. У всех окон, смотрящих в сторону противника, стояли посты, а вот охранять стену у самого окна коэнцы не догадались. Разумеется, охрана стене была, но первый пост, если верить перебежчику, располагался довольно далеко, и был шанс проскочить незамеченными.

Стоял глухой предрассветный час, когда двадцать три тени тихонько скользнули в пролом и, быстро перебежав открытое пространство, исчезли во мраке у подножия второй стены. Гирхарт видел эту стену вблизи. Сложенная наспех из разнородных камней, она была довольно неровной, и человек, обладающий определёнными навыками, мог без особого труда забраться по ней наверх. С места, где находился маршал, не было видно, как поднимаются его бойцы. Стена терялась в темноте, и её обозначали лишь казавшиеся отсюда маленькими и тусклыми огни факелов по верхней кромке. Оставалось лишь представлять себе, как воины медленно и осторожно лезут вверх, растянувшись цепочкой и время от времени замирая и прислушиваясь. Вот самый первый из них уже готов перевалиться через край, как вдруг сверху слышатся шаги, и появляются колеблющиеся отблески света. Кто-то проходит с факелом над самой головой, уверенно, по-хозяйски. Первый замирает, вжавшись в камень, дожидается, пока шаги смолкают, потом выбирается наверх и садится в тени у зубца. Там он поджидает остальных. Всех ждать не надо, пока достаточно шести-семи человек, остальные подтянутся позже. Вот наконец и они. Щёлкает огниво, вспыхивает факел. Больше таиться не надо. На них форма коэнской армии, и любой, увидевший их, в первый момент не усомнится, что перед ним обычный патруль.

Первый уверенно двигается вперёд, остальные идут за ним. Они знают, куда идти, перебежчик нарисовал подробный план всех ярусов. Первый пост — тут же у окна. Пароль для него они знают, а вот дальше придётся труднее.

— Кто идёт? — окликают их. Первый отвечает, потом спокойно подходит к постовым и, пряча руку под плащом, на ходу достаёт нож. Остальные следуют его примеру. Растерявшиеся коэнцы вырезаны быстро и бесшумно.

Гирхарт до рези в глазах всматривался в темноту за проломом. Разумеется, он не мог знать наверняка, что всё происходит именно так. Однако время шло, а тревогу коэнцы ещё не подняли. Значит, пока всё в порядке.

А его воины идут по заранее известному маршруту, уничтожая посты на нижних этажах. Дверь, выходящая к пролому, закрыта и заложена камнем, так же как и окна на первом этаже, и они спускают крепкие верёвки из окон второго. Нужно торопиться, ведь обход совершается регулярно…

Тишину разорвал резкий звук трубы. Гирхарт вздрогнул, хотя именно его и ждал всё время. Вот оно! Теперь всё зависит от скорости. Среди коэнцев поднялась тревога, его солдаты будут держаться сколько смогут, но их мало. Нужно успеть.

— Боги с нами! — крикнул Гирхарт, первым бросаясь к пролому. За ним раздался слитный топот сотен ног. Прежде, чем коэнцы успели сообразить, что случилось, Гирхарт пересёк открытое пространство у подножия башни и ухватился за свисающую верёвку. Он взлетел по ней так быстро, словно у него выросли крылья.

Надо отдать должное коэнцам — они мгновенно сообразили, в чём дело, да и трудно не сообразить, когда под стенами собрался целый полк. Все три тысячи человек не могли быстро подняться по нескольким канатам, они невольно сгрудились под стенами, являя собой великолепную мишень для лучников и метателей камней. Протискиваясь в узкую бойницу, Гирхарт услышал за спиной грохот и крики. Единственным способом помочь им было отвлечь защитников на себя и маршал, выхватив меч, кинулся в завязавшуюся у окон схватку.

Коэнцы всё прибывали. Повстанцы, лезущие по стене, не могли прийти на помощь своим так же быстро, как их противники, которым только и нужно было, что пробежать по коридорам и лестницам. Гирхарту и его людям всё же удалось оттеснить коэнцев от бойниц, но дальше начались узкие коридоры и лестницы, и драться стало труднее. Одно утешение — теснота мешала и хозяевам, они никак не могли вышвырнуть наглых захватчиков из башни. Теперь всё решали стойкость и мастерство отборного полка, приведённого Гирхартом.