Пьеса для обреченных

Все те же сапоги, на тонких и острых шпильках. Темные волосы лежали на плечах тяжелыми волнами. Глаза блестели странно и нехорошо.

— Не-ет! — просипела я, сползая на пол и больно обдирая спину. В голове промелькнула шальная, глупая мысль: «Никогда не думала, что смерть придет за мной именно в таком облике!» Отчаянное, последнее: «Кто ее пустил? Почему ей открыли дверь? Где тетя Паша? Где меломанка, в конце концов? Мама! Мамочка!!!»

— Прекратите ломать комедию, вам это не идет, — сухо сказала Ольга, стягивая с руки узкую замшевую перчатку. — Мне хотелось бы узнать, почему вы не выполнили мое поручение, и, естественно, получить обратно неотработанный аванс…

Часть вторая «БЛАЖЕННЫЙ ДУХ ИЛЬ ОКАЯННЫЙ ДЕМОН…»

В гриль-баре было жарко и темно. На улице просыпалась первая снежная крупа, серый асфальт затянуло рваной белой вуалью. Воздух сделался каким-то прозрачным и звенящим. А здесь медленно крутились на вертеле истекающие соком куриные окорочка, пенилось пиво и в высоких узких бокалах мерцало вино.

Мы с Ольгой сидели за угловым столиком друг напротив друга. Я старалась левым глазом смотреть на нее, а правым осторожно косить в сторону выхода, чтобы при первом же подозрительном движении рвануть вперед, сметая на своем пути стулья и громко взывая о помощи… Господи, да ни за что на свете я бы не вышла из Наташкиной комнаты! Ни за какие коврижки не согласилась бы отцепиться от железной ножки кровати, если бы Ольга еще там, в душной коммуналке, где любопытными тенями бродили тетя Паша с меломанкой, не начала с таким великолепным презрением требовать у меня свои кровные доллары…

— Мошенница, воровка, аферистка, — хлестко и холодно говорила она, похлопывая о ладонь перчатками. — С кем-нибудь другим ваши незатейливые штучки, может быть, и прошли бы. Но только не со мной! Наша прошлая беседа записана на диктофон — я всегда подстраховываюсь в подобных случаях, — и с пленкой я прямо отсюда пойду в милицию. Вас выставят из Москвы в два счета. Но отправят не домой, а в ближайшую колонию… Думаете, сложно будет доказать факт мошенничества?!

В дверях уже маячила любопытная Крыса, делая вид, что совершает невинный моцион по коридору. Тетя Паша, видимо, подслушивала, приставив к стене банку, — в районе розетки что-то время от времени скреблось и постукивало.

Кем только меня не обзывали за всю мою недолгую жизнь, но вот воровкой — еще никогда! Да и в Ольгиной решимости выцарапать обратно свои капиталы чувствовалась какая-то несвойственная кошмарному убийце мелочность. Скорее всего, в этой игре она была только пешкой, В общем, я несколько осмелела и, отодвинувшись как можно дальше, спросила:

— Кто вы, вообще, такая? Почему втравили меня в эту историю? А если мне в милицию пойти, вам это понравится?

Она поморщилась, нервно поправила свой роскошный голубой шарф и сухо заметила:

— Надо уметь проигрывать с достоинством. Я вас вычислила, я вас, как говорится, приперла к стенке, вам остается только вернуть деньги — и разойдемся по-хорошему!

— Но вы ведь не актриса. Вы ведь никогда не играли в «Эдельвейсе», верно?

От собственной наглости мне стало даже нехорошо: за моей обличающей фразой вполне мог последовать удар или выстрел. Но Ольга только прищурила длинные зеленые глаза:

— Да, я не актриса. Это, по-вашему, что-то меняет? Или освобождает вас от обязательств по отношению ко мне? Был заказ, было согласие его выполнить, вы взяли аванс…

Меломанка в обнимку со своей ужасной зеленой кастрюлей пошла на пятнадцатый или шестнадцатый круг. Возникало ощущение, что в кастрюле у нее — зловредный младенец, которого надо непрерывно укачивать. Ольгу, похоже, тоже изрядно раздражало непрерывное движение за спиной.

— Может быть, вы все-таки пригласите меня в комнату? Поговорим, как цивили…

— Нет, оставайтесь, пожалуйста, там! — поспешно перебила я, демонстрируя чудеса гостеприимства. — Я вообще ни о чем с вами разговаривать не буду, пока вы не объясните, как меня нашли. Я ведь здесь не живу — только гощу…

— О Господи! — Она страдальчески подняла глаза к потолку. — Да все в том же «Эдельвейсе» про вас узнала. Вы сдружились с Наташей Каюмовой — просто не разлей вода, занимаетесь непонятно чем — репетируете, для телевидения снимаетесь… Адрес Каюмовой — это ведь не государственная тайна, правда? Уж извините, что не сообщила заранее о своем визите! И вообще, я пришла сюда не затем, чтобы исповедоваться…

Брезгливо покосившись на деревянный ларь, находящийся в опасном соседстве с ее светлым свингером, Ольга сделала еще одну попытку войти в комнату.

— Нет! — снова взревела я, выставляя вперед руку.

Ольга вздохнула, посмотрела на меня почти с состраданием и поинтересовалась:

— Интересно, почему это вы меня так боитесь?..

Ей еще было интересно! Ха-ха…