Читаем Пьеса на 2,3,4,5,6 человек. Ищу бабу пострашней! Комедия полностью

Никита (с психом). Ой, посмотрите, какие мы обидчивые и принципиальные! (Останавливает Валю этими словами). Ничего из себя не представляет, а туда же! Я могу понять, откуда берётся гонор у моделей, дочерей олигархов, представительниц известных мировых семей…, там объяснимо! Но здесь — то откуда что берётся? Тебе бы, Валя, язычок свой прикусить, да послушать, что люди говорят, или так и будешь всю жизнь мамиными наставлениями жить, да на мужиков обижаться.

Если ты думаешь, что твой мужчина, твой избранник, он будет тебе всегда лишь потакать или во всём соглашаться — то сильно заблуждаешься. Обид будет в любом случае много. У нас у всех на всё свои взгляды, свои устои, свой опыт, но не нужно при каждом удобном случае рубить с плеча и дёргаться! Нужно уметь выслушать, сделать выводы, прийти к консенсусу!

Никто тебя обманывать не собирался и не собирается, я только начал объяснять, что к чему, а ты уже ершишься. Вершину айсберга увидела — сделала выводы и сливаешься. Ну, иди! Иди, обижайся, не держу.

Валя (с обидой). А сам-то что завёлся? Против шерсти разок погладили и всё? Понесло? Не привык к искренности да? Тебе же, наверное, всегда в уши пели о том, какой ты умный, какой замечательный, какой красивый, успешный и вообще лучший! Ну, вот на том у нас консенсус и будет найден. Я буду дальше обижаться на мужиков, а ты продолжишь слушать лживые речи охотниц за кошельком.

Я может из себя ничего и не представляю, но, по крайней мере, говорю то, что думаю. А твоё истинное лицо я разглядела во всей красе. Ты правильное написал объявление. Ищи себе бабу пострашней, она будет подстать к облику твоего внутреннего мира!

Валя уходит. Никита злится, психует, швыряет вещи, неистовствует.

ЗТМ.

Сцена 4. Матильда

Утро. Квартира.

Никита (собираясь на работу). Так, значит, документы, отчёты, флешки… Что ещё? А, да, форму договора новую нужно согласовать. Где-то же я наброски делал… (Ищет, находит). Ну-ка? Оно — нет? Оно. Ага, отлично. Значит, на повестке дня кадровый вопрос, перетрясти бухгалтерию, с контрагентами сомнительными тоже нужно будет распрощаться… Разберёмся.

Никита собирает нужные вещи, документы, одевается. Собирается уходить, в дверях сталкивается с Матильдой, в руках у неё пакеты с новыми вещами, лицо её не отражает ни малейшего намёка на вину.

Матильда. Милый, доброе утро. (Тянется поцеловать, как ни в чём не бывало, но Никита не настроен). Ты чего?

Никита. Я чего? А сама-то как думаешь?

Матильда. Никита, давай не будем горячиться. Я всё могу объяснить.

Никита. Избавь меня от объяснений, мне и так всё предельно ясно. И вообще, я спешу на работу, так что прошу не задерживать, выход там! (Показывает в сторону выхода).

Матильда. Да… Я могу себе представить, что ты обо мне думаешь. Наверное, я и сама тоже сделала бы подобные выводы, но уверяю тебя, нет никаких причин волноваться и куда-либо спешить. Да, ты совершенно справедливо заметил, что Павел — некомпетентный человек. Но больше — лживый. У меня уже давно были подозрения, что он тебя обманывает. Посмотрев те отчёты, которые он присылал, мне всё стало ясно, но тебя расстраивать я не хотела, решила сначала поговорить с ним сама, припугнуть, выдать весь расклад. Вот именно в тот момент, когда я с ним беседовала, ты меня по телефону и отследил. Естественно я была у него. Но до этого на самом деле встречалась с подругами, прибарахлились. Вот смотри, что купила?

Никита. Секундочку! Ты шарилась в моих отчётах, я правильно сейчас услышал?

Матильда. Никит? Нигде я не шарилась, ты вечно сам эти отчёты бросаешь, где попало. Обратила внимание, посмотрела, вникла и быстро всё поняла.

Никита. А почему ты мне ничего не сказала, раз всё поняла? Почему я обо всём, об этом должен узнавать при таких обстоятельствах?

Матильда. Дурачок! Да потому что люблю тебя и оберегаю от всяческих хлопот и нервяков, потому и взяла на себя этот вопрос. Ты у меня и так впахиваешь как проклятый, думаешь, я этого не вижу и не ценю? Всё вижу, всё отмечаю. Другое дело, что мы просто никогда об этом не говорили, ты хочешь меня видеть фифой, я любезно играю эту роль, стараюсь соответствовать. Но при этом присматриваю, чтобы моего мужчину никто не обкрадывал, никто не подставлял и никто не обижал. А то, что при таких обстоятельствах всё узнал — так кто же в этом виноват? Кто поднял панику и начал всё переворачивать с ног на голову? Никит, любимый, не думай обо мне, пожалуйста, хуже, чем я есть на самом деле. Да, чёртики во мне живут, но до сатаны мне далеко, не драматизируй.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Юрий Олеша и Всеволод Мейерхольд в работе над спектаклем «Список благодеяний»
Юрий Олеша и Всеволод Мейерхольд в работе над спектаклем «Список благодеяний»

Работа над пьесой и спектаклем «Список благодеяний» Ю. Олеши и Вс. Мейерхольда пришлась на годы «великого перелома» (1929–1931). В книге рассказана история замысла Олеши и многочисленные цензурные приключения вещи, в результате которых смысл пьесы существенно изменился. Важнейшую часть книги составляют обнаруженные в архиве Олеши черновые варианты и ранняя редакция «Списка» (первоначально «Исповедь»), а также уникальные материалы архива Мейерхольда, дающие возможность оценить новаторство его режиссерской технологии. Публикуются также стенограммы общественных диспутов вокруг «Списка благодеяний», накал которых сравним со спорами в связи с «Днями Турбиных» М. А. Булгакова во МХАТе. Совместная работа двух замечательных художников позволяет автору коснуться ряда центральных мировоззренческих вопросов российской интеллигенции на рубеже эпох.

Виолетта Владимировна Гудкова

Научная литература / Стихи и поэзия / Документальное / Драматургия / Критика