Песчаная роза

Роман даже не сразу сообразил, почему. Но когда пригляделся к своей спутнице… В ней была безграничная уверенность в себе, которой она не могла, да наверняка и не хотела скрывать. Она действительно знала, что может все, и знала так твердо, что даже он подумал: наверное, так оно и есть.

От нее волнующе пахло солнцем и травой. Еще более волнующими были ее ноги, вытянутые во всю длину сидения, такие гладкие, как будто их изваял из мрамора античный скульптор. Только цвет у них был не мраморный, а совершенно живой. Они загорели по всей своей длине и там, где были едва прикрыты короткой пестрой юбочкой, тоже. Что там выше под юбочкой, Роман не видел, но не трудно было догадаться. От такой догадки у него во рту пересохло. Это было очень странно! Он был нормальным мужчиной тридцати лет, красивые женщины вызывали у него вполне естественные ощущения, но чтобы ему хотелось задрать какой-нибудь из них юбку, да еще в первые полчаса знакомства, такого все-таки не бывало. Да они и не знакомы, кстати.

– Я Ира.

Она словно подслушала его мысли. Хорошо, если не все.

– Роман Николаевич Бахтин, – представился он.

– Я же не студентка. – Она улыбнулась так, что его в пот бросило. – Можно без субординации.

Хорошо, что райцентр был рядом. Плохо, что ему пришлось нести ее в приемный покой на руках: в правилах техники безопасности было сказано, что при укусе змеи конечность должна оставаться неподвижной, чтобы яд не распространялся по телу. Тело у нее было такое, что доставка его до врачебного кабинета оказалась для Романа непростым испытанием.

Она была настоящей красавицей, просто голливудской. Это он разглядел уже после того как врач в приемном покое, неспешно осмотрев едва заметное место укуса, сказал:

– Ничего страшного. Сыворотку вкололи же? Ну и все, пройдет. Часок пусть на лавочке у входа посидит для перестраховки, и можете забирать.

Можно было, конечно, оставить ее на лавочке в одиночестве и вернуться через час. Но Роман остался с ней. И смотрел весь этот час на ее потрясающую красоту, о которой сама она, конечно, знала, а теперь знала, что и он знает, и потому улыбалась с торжеством, которого не могла скрыть. Он видел ее насквозь и не находил в этом никакой своей заслуги, потому что не было в ней никакой загадки. Если только не считать загадкой сексапил – его в ней был избыток.

Разговаривать с Ирой было приятно. Не то чтобы она была умна, но легко схватывала сказанное и сразу улавливала его смысл. Впоследствии ему не раз пришлось убедиться, что именно и только основной смысл – она отметала все, с помощью чего говорящий пытался его нюансировать, приукрасить или скрыть.

За час разговора Роман узнал, что ей девятнадцать лет, что после школы она поступала во ВГИК на артистку, но в первый год не поступила, а потом уже не стала и работала в Астрахани кем придется, потому что в принципе все умеет. За два года ей это надоело, и нынешним летом она решила поступать снова, только еще не решила куда, и уже уволилась с последней своей работы, чтобы готовиться, но деньги все-таки нужны, и тут предложили поработать в экспедиции, и она согласилась. Кто ей это предложил и почему, Роман уточнять не стал. Скорее всего, какой-нибудь мужчина, офонаревший от нее так же, как он. Что он именно офонарел, было Роману уже понятно.

Через час он позвал врача, тот удостоверился, что Ирина нога не опухла, и отпустил их восвояси.

– Ну, пойдем, – сказал Роман, кивнув на припаркованную у входа «буханку».

– А яд? – Ира посмотрела на него сквозь серебряные пряди упавших на глаза волос. – Вдруг растечется по организму?

Такая откровенность была в ее взгляде и голосе, что он молча взял ее на руки и понес в машину. Она обнимала его за шею и дышала ему в плечо. Уже открыв дверцу машины, Роман еще несколько секунд стоял неподвижно, прислушиваясь к ее прекрасному телу.

«Надо было не разговоры на лавочке разговаривать, а в аптеку заскочить», – подумал он.

Отсутствие презервативов – это была последняя внятная мысль, которая его посетила. Когда за городом свернул с шоссе на грунтовку, мыслей не было уже никаких.

– Раздену тебя? – спросила Ира, когда он остановил «буханку» и перебрался к ней на заднее сидение.

И, не дожидаясь ответа, проделала это так, что еще немного, и ему одного процесса раздевания хватило бы, тем более когда она разделась сама, проигнорировав его попытки ей помочь.

Сладостная – это слово характеризовало ее исчерпывающе. Роману показалось, что все произошло во мгновенье ока, ему было бы за это даже неловко, если бы он не ощутил внутри нее, что такого краткого времени ей тоже хватило для удовольствия.

– Ну мы с тобой и орали! – засмеялась она, когда замерли наконец друг у друга в объятиях. – Хорошо, что степь.

Хорошо, что степь, хорошо, что Ира так безоглядна, хорошо, что впереди бесконечный месяц с нею, и все это повторится снова! Роман думал об этом, одеваясь, целуя и одевая ее, и садясь за руль, думал тоже.

Уже через полчаса пришлось остановиться снова: Ира обняла сзади и, покусывая его ухо, сказала:

– Еще хочу. А ты?