Песенка в шесть пенсов и карман пшеницы

Второй сеанс в «Альгамбре» начинался в девять часов вечера, но в субботу, как и следовало ожидать, я оказался у входа в партер задолго до этого. Я действительно явился настолько рано, что поток зрителей, выходящих после первого представления, чуть не снес меня с ног. После чего из-за холодного ветра, несущего от реки туман, я порядком продрог. Поглядывая на часы на Центральном вокзале, я шагал взад-вперед, стараясь согреться, впрочем думая больше не об этом, а о том, что скоро увижу Нору. Но время шло. Десять, пять, три минуты до девяти… сейчас должен подняться занавес. Я начал волноваться. Может, я ошибся с датой или подошел не к тем дверям? Пятнадцать минут спустя, когда я уже собирался уходить, они появились.

Компания была больше, чем я ожидал: Теренс и мисс Джозефина Гилхоли, Нора, мисс Донохью и молодой человек в дорогом костюме, оказавшийся братом мисс Донохью. Все они были в одинаковом, дружески приподнятом настроении, наводящем на мысль, что они, вероятно, вместе поужинали. Подозрение об этом предшествующем событии, из которого я был исключен, подтверждалось крайней доброжелательностью, с которой, в порядке компенсации, они приветствовали меня.

– Надеюсь, ты не простудился, дорогой! – воскликнула мисс Донохью, сжимая мою руку.

– Надо было кой-куда зайти и уши погреть, – намекнул Теренс. – Джози, это Лоуренс.

– Рада познакомиться с тобой, честно. Я всегда говорю, что любой друг моего друга – это мой друг, только мне следовало бы узнать о тебе пораньше. – Мисс Гилхоли, одетая в роскошную шубу и в слои розовато-лиловой накидки из тюля, прикрывавшей голову и шею, присоединилась к попытке возместить причиненный мне ущерб. Она пожала мне руку, оставив на моей ладони памятку духов, не улетучившихся за весь вечер, и добавила: – Я слышала, ты отличный бегун. Да, похоже, так оно и есть. Я всегда говорю, что по внешности все можно понять.

– Мы надеемся, что он неплох, – рассудительно сказал Теренс. – Мартин и я хотим проверить его на днях.

Одна Нора ничего не сказала. Она лишь молча улыбнулась мне улыбкой признания и приятия, в которой, как мне показалось, был намек на нашу тайную связь, что более чем компенсировало все мои ожидания. А еще лучше стало, когда мы вошли в театр и она быстро сказала мне на ухо то, что объясняло все:

– Мы, Лоуренс, были на вечеринке, которую устроила мисс Гилхоли. Поэтому я не могла пригласить тебя в «Критерион». Но в следующий раз ты обязательно придешь.

К сожалению, когда мы пробирались в тесноте к середине партера, я проскочил мимо указанного мне места, так что возглавлявший процессию Теренс сел с мисс Гилхоли, затем последовали Мартин с Норой, а под конец я остался с мисс Донохью. Такая расстановка мне абсолютно не понравилась. Я разочарованно посмотрел вдоль ряда, надеясь на сочувственный взгляд Норы, но она в своей обычной манере оживленно разговаривала с Мартином Донохью. На сцене жонглер подбрасывал мячи.

– Первые номера никогда не бывают хорошими, дорогой, – прошептала мне мисс Донохью. – Но потерпи, пока не увидишь Хетти Кинг[102]. – Она развернула большую коробку шоколадных конфет и, предложив мне выбрать любую, положила ее, удобно открытую, к себе на колени. – Угощайся, дорогой, сколько захочешь.

Из-за этого заботливого внимания мисс Донохью, явно мне симпатизирующей, я почувствовал себя сиротой, мальчиком из приюта, получившим бесплатный гостинец. Человек в маленькой шляпе-котелке, с ярко-красным носом, теперь пел песню, которая, похоже, у всех, кроме меня, вызывала смех.

– Он просто умора, правда, дорогой? – хихикала мисс Донохью.

Я состряпал на лице согласную улыбку, одновременно глянув вдоль нашего ряда. Мисс Гилхоли, заходясь от смеха и показывая все свои позолоченные зубы, сползала с кресла и для поддержки хваталась за Теренса. Затем, приглядевшись, я понял, что Мартин держит руку Норы. Он мне не понравился с первого взгляда – разговаривая со мной, смотрел холодно и жестко, – и теперь это впечатление только усилилось. Он был по-своему привлекателен – вызывающий, мрачный и опасный. Слегка приплюснутый нос и выдающиеся скулы делали его похожим на боксера.

– Смотри, дорогой, «Синхронные Братья».

Вынужденный следить за пантомимой этой парочки, похожей на близнецов, во фланелевых брюках, полосатых блейзерах и соломенных шляпах, я тем не менее не мог отвести тревожный взгляд от другой пары. Моя неестественная поза – один глаз на сцену, другой вдоль ряда – в конце концов привлекла внимание мисс Донохью, спросившей вполголоса:

– Ты что, свернул себе шею, дорогой, похоже, растяжение мышц? Только не говори мне, что у тебя косоглазие.

С усилием я сфокусировал глаза на сцене и поспешно заверил мисс Донахью, что мне не нужны очки.

Меня спас занавес – он опустился, обозначив антракт. Теренс и Донохью немедленно поднялись, чтобы отправиться в бар, и, поскольку мисс Гилхоли, перекрыв все пространство между рядами, потянулась к Норе, чтобы поговорить с ней, я с редкой решимостью обратился к мисс Донохью.