Песец

Оливия приехала, потому что Салима набрала ее номер и коротко сказала: «Ты мне нужна». Сорвалась, кинула все дела, села в свой личный самолет и прилетела. Она думала, Салиме нужно плечо подруги, в которое можно поплакать вволю, как не раз бывало в школьные годы. И такая цель визита казалась ей не менее важной, чем заключение любых договоров. Высокопоставленная стерва, как ее называли даже соотечественники, тоже была когда-то девчонкой и ревела на подружкиной шее из-за какого-то равнодушного мальчика – уже и не вспомнить, как звали…

Они тепло обнялись, и Салима приложилась лицом к ее плечу – на миг, не более. Глаза остались сухими, только печаль в них была неподъемная. Потерять жениха и брата практически одновременно… И чудом не потерять сына, которого какие-нибудь секунды отделили от ужасного слова «посмертно» в указе на «Героя Земли».

– Салима, держись, – прошептала Оливия.

– Я держусь, – коротко улыбнулась она; отсвет камина сделал улыбку кривоватой. – И буду держаться, пока смогу. Я должна еще кое-что сделать. До конца месяца по моему приказу будет уничтожен целый мир и убит мой родной брат.

– Салима… – Оливия шагнула вперед – снова обнять, утешить, но подруга покачала головой.

– Этот долг тяжел, и его выполнение не принесет мне популярности. Потом я разберусь с оставшимися врагами, подчищу хвосты и уйду. Мне нужен преемник, Оливия. Ты.

Накрашенные ресницы – всю жизнь неудачно светлые – распахнулись:

– Ты с ума сошла! Какой из меня координатор? Да за меня никто голосовать не будет!

– А ты постарайся, чтобы проголосовали, – возразила Салима.

– Это глупо! – Оливия тряхнула светлым пучком волос. – Салима, ты не должна уходить. Все, что ты делаешь – правильно. Никто не посмеет обвинить тебя. Пусть эмир Фейсал тебе брат, но он давно совершеннолетний, и ты не отвечаешь за него. Ты не виновата в его предательстве. Народ тебя любит, Салима!

– Оливия, я решила, – голос сух и безжизнен.

– Прости, но это неразумное решение. Разве ты не понимаешь, что, уйдя, ослабишь Землю? Ты клялась служить Земле, к вящему ее процветанию и выгоде. Делать ради нее все, от тебя зависящее.

Салима встала с кресла, отвернув его от камина, и, обернув спину пледом, скрестила руки на груди.

– У меня будет ребенок, Оливия. И я надеюсь, что сдам тебе дела до этого радостного момента. Не возражай.

Дверь за ней закрылась. Оливия вдруг поняла, что стоит, прижав руки к животу, и таращится в никуда.

– Боже ты мой, – проговорила она с легким стоном, – ну разве это повод?

Детей у Оливии не было. Она сознательно принесла материнство в жертву карьере и никогда о том не жалела. У нее в мозгах не укладывалось, как можно из-за какого-то ребенка отказываться от заслуженного высокого поста. Ребенок адмирала Шварца, не иначе – в противном случае рожать в таком возрасте и вовсе незачем. Ну и родила бы себе между делом. Нянек, что ли, не найдется – возиться с ее дитем, пока она занимается действительно важными вещами?

– Какая же ты дура, Салима, – пробормотала она. – Как можно быть такой умной и одновременно такой дурой?

Ихеру Симу повезло. Во-первых, он находился не на Гъде. А во-вторых, на радостях от вновь обретенного траинита группа компаний «Экзокристалл» отсыпала экипажу «Райской звезды» такую премию, что он сам мог бы выбрать мир, где жить. Причем отправиться туда ГС-кораблем.

– Сим, ты куда подашься? – спросила Митышен, постучавшись к нему в номер.

Каждый проживал теперь в собственном «люксе». Грозный капитан Ччайкар непостижимым образом нашел тут девушку кетреййи. Цхтам Шшер оттягивался в обществе дорогих гейш, позабыв про симелинку. Ну и хорошо, обрадовалась она сперва. А потом прошел день, другой, третий, и она почувствовала себя неуверенно. Одна в чужом мире – Ыктыгел не в счет, ему еще месяцы в больнице лежать, – ничего тут не знающая и никому не нужная. Даже этим кровососущим извращенцам.

Волей-неволей она потянулась к гъдеанину. Он был так же одинок, как и она. И пришиблен вдобавок. Он рассказал ей, что прежде служил адмиралу, которого сожгли на «Райской звезде». Тому, который едва не загубил целую звездную систему… кто, как оказалось, уже загубил одну такую. Он рассказывал о том, что творил этот человек еще до того, как Ихер Сим попал на «Звезду». И он был вынужден исполнять его приказы, пока однажды не поступил по-своему. Он старался честно служить Гъде, но не захотел служить злу. А теперь родина Сима приговорена к смерти. Митышен жалела гъдеанина. Он временами докучливый, но не злой и не дурной. Когда она без ног лежала, ухаживал за ней.