Песец

– Фахим, не прибедняйся! Ни за что не поверю, что так оно и есть. И сколько бы лет тебе ни было, теперь ты – великий эмир, и я хочу быть уверен, что мне не придется тебе наследовать.

– Вот ты шакал, Фархад! – возмутился брат. – Если со мной случится что-то нехорошее, ты меня даже жалеть не станешь? Только горевать, что тебе придется заняться нелюбимым делом? Я маме пожалуюсь! Ноту в ООН напишу, чтоб заставили тебя жениться для обеспечения преемственности престола. Племянники тоже сгодятся, а я еще молод для женитьбы.

Он так и не понял до конца, шутил Фахим или нет. Перевел разговор на другую тему, от греха подальше. Жениться он не спешил, заводить детей – тем более. Насмотрелся уже на трижды женатого Иоанна Фердинанда. Не так это все сладко.

Вот она, тяжкая доля принца. Женись на высокородной, обеспечь наследника… И при всяком удобном случае тебе напоминают, что принц должен вести себя совершенно не так, как было бы естественно для любого другого молодого человека.

– Фархад, ты же мальчик из хорошей семьи, – Гржельчик сокрушенно покачал головой. – Я понимаю, без портрета адмирала Шварца не обойтись, и нарисовать его серьезным и чинным не получится: это будет не Шварц. Но все эти жуткие раскоряки… Ты не мог изобразить на своем корабле что-нибудь более жизнеутверждающее?

– Мог, – кротко ответил Фархад и, проведя главнокомандующего левее, продемонстрировал ему другой борт корабля.

Йозеф испытал культурный шок. Роспись правого борта была ужасной, однако в принципе не противоречащей боевым задачам крейсера. А этот розовый кошмар ввергал в состояние полного опупения.

– Аль-Саид, – выдавил он, – меру же надо знать! Хороший мальчик и сопливая девочка – все-таки разные вещи!

Фархад пожал плечами.

– Этот борт – для союзников. Дабы выказывать им самые нежные чувства.

– Не-ет, – протянул Гржельчик. – Этот борт вы будете поворачивать к противнику! Эффект просто убойный. А союзники пусть на Шварца любуются. Персонаж привычный, заодно будет держать их в тонусе.

– Слушаюсь, командующий! – Фархад отсалютовал.

Йозеф подозрительно перевел взгляд на Миленича.

– А у вас что с той стороны?

– Ну-у… Ангелочки, – признался Бойко. – И всякие сцены из Библии.

– Надеюсь, не про содомитов, – проворчал главнокомандующий под нос.

На трапе сидели кошки. Грелись на солнце, лениво высматривали потенциальную угрозу – охраняли. Белого кота Йозеф узнал: Мрланк, ставший Аддарекхом.

– А это кто? – спросил он, указывая на рыжую кошку.

– Лидхана Кенцца, – ответил Фархад. – Она теперь тоже с нами.

– Девочка? – уточнил главнокомандующий и неожиданно заулыбался. Настроение его резко переменилось. – Котята пойдут – отсыпьте на мою долю.

– Это уж вы у них спросите, – Фархад кивнул на котов. – Кто я такой, чтобы чужих детей раздавать? Но, думаю, Аддарекх вам не откажет.

Сознание возвращалось постепенно. Перед глазами возник слабый свет, световой горизонт ширился, и Ччайкар разглядел над собой бежевый реечный потолок с раскиданными по нему неяркими светильниками. Глаза болели, словно он входил в священное безумие. Он пошевелился. Дико трещала голова, но руки-ноги вроде на месте. Он лежал, судя по столу с мисками и бокалами, на кухне, на диване, прикрытый пушистым пледом.

– С-сотня червей могильных, – прохрипел он. – Где я?

– Там, куда пришел без приглашения, – отозвался знакомый голос. Голос Мрланка Селдхреди.

Ччайкар вспомнил. Вспомнил все, и девку, залепившую ему по лбу сковородкой – тоже. Триста червей могильных! Он невольно дотронулся до лба рукой; как же больно!

Мрланк подошел и сел так, чтобы находиться в его поле зрения.

– Ты болван, Ихстл, – веско произнес он. – Ты зря притронулся к девчонке. Она не кетреййи. Она землянка, и твое счастье, что у нее под рукой кварцевого излучателя не было.

Ччайкар сглотнул.

– Это дочь Йозефа Гржельчика, главнокомандующего ГС-флотом Земли.

– Я его знаю, – просипел он.

– А раз так, ты наверняка знаешь, что он сделал бы, если бы ему показалось, что с его дочкой обошлись неучтиво. Здесь два крейсера Земли, Ихстл, и если ты полагаешь, будто они подчиняются мне или Криййхану Винту, ты еще больший идиот, чем я думаю. Они подчиняются Гржельчику. Я бы, конечно, постарался выдать тебя землянам до их удара. И координатор, вне любых сомнений, оказал бы мне в этом всемерную поддержку. А там уж… Привязал бы тебя Гржельчик к столбу на солнышке или сам бы кожу содрал, конец один.

Ччайкара слегка замутило – то ли от сотрясения, то ли от представленной картины.

– Гржельчик – цивилизованный человек. Он не стал бы…

– Ты не представляешь, Ихстл, как разительно меняются люди, когда речь заходит о благополучии их дочерей. А я – представляю.

Он до сих пор помнил это жуткое тянущее ощущение в повздошье, когда рука Гржельчика на экране дрожала над кнопкой. Он встал, оперся на стол задом и резюмировал:

– Перед девчонкой извинишься.

Ччайкар хмуро скривился, но возражать не стал.

– Теперь об Эйззе. Ты напрасно считаешь себя единственным Ихстлом на свете. Эйзза пришла служить ко мне на «Райскую молнию» с разрешения клана.