Пещера

Они остановились у озера Манчи. По воде на фоне голубого неба мчались первые в этом году парусные лодки. Взяв напрокат маленькую рыболовецкую лодку, Марси и Артур качались по волнам, болтая руками в холодной воде и мешая парусникам. Они причалили к необитаемому острову посередине озера, с пляжем, устланным плоскими камешками, которые так здорово было кидать в воду и загибать пальцы – сколько раз прыгнул камешек. Он хотел научить Марси правильно бросать, но она уже и так знала, как это делается. Они швыряли камешки, считали подскоки, и, казалось, их смех и крики прыгают вместе с камнями. И тут впервые в жизни он увидел свою мать как бы отдельно от себя, как личность, как женщину – вот она в белых джинсах и синей рубашке на корточках передвигается по пляжу, ищет плоские камешки, женщину, которая не всегда была его матерью. Интересно, что она сейчас думает о себе – Марси Нассбаум, жене Дэвида Нассбаума, маклера и подрядчика в Уотерхеде, штат Массачусетс, матери двоих детей.

Он был тогда влюблен в Шарлотту Pop, свою одноклассницу. Позже он задумается над тем, не была ли эта влюбленность шлейфом воспоминаний, навеваемых разговором с Марси в тот день. Она спросила, до какой степени он осведомлен о сексе. Артур рассмеялся и сказал, что Дэвид уже давно его просветил, еще когда ему было одиннадцать.

– Прекрасно, теперь ты достаточно взрослый, чтобы я могла поведать тебе настоящую тайну, – сказала она. – Секс сам по себе не так важен. Он всегда приходит только в сопровождении настоящей любви. Например, такой день, как сегодня, может запомниться надолго. Конечно, когда ты не в компании с собственной матерью, а наедине с девушкой. По сравнению с этим днем секс – ничто. Об этом знают очень немногие четырнадцатилетние мальчики. И будь откровенен с Шарлоттой. Дай ей понять, что ты влюблен. И, если она отвечает тебе взаимностью, не упускай свой шанс. Не тяни время, а то будет слишком поздно. Знаешь, чем ты займешься в оставшиеся дни каникул? Каждый день, с десяти до четырех, ты будешь упражняться в любви. А потом я пришлю к тебе Шарлотту Pop, чтобы она оценила твои знания.

Вернув лодку, они перекусили и прошлись по окрестностям. В спортивном магазине Марси купила последнюю модель плоского летающего диска-фризби. На лужайке перед озером, куда они вернулись, они стали кидать друг другу диск. Фризби выписывал в воздухе умопомрачительные круги, при малейшем порыве ветра взмывая под облака и снова опускаясь вниз, затем неожиданно замирал и рикошетом возвращался обратно. Они играли, бегали, смеялись, и, вспоминая потом этот день, Артур хотел продлить их игру навечно.

Вдруг диск завис в воздухе над головой Марси, свернул в сторону и боком упал на воду. Они сразу поняли, что он вот-вот утонет. Они смотрели на то место, где далеко от берега он исчез под водой, понимая, что потеряли его навсегда. Марси обнимала его за плечи.

– Вещественное доказательство уничтожено, – сказала она.

По дороге домой они болтали и пели, радуясь тому, что даже потеря диска не испортила веселого настроения, но, оказавшись в привычном мире, притихли, занятые лишь мыслями о Дэвиде.

Когда они вернулись, он был уже дома.

– Где вы пропадали? – спросил он.

И не успела Марси открыть рот, как Артур выкрикнул:

– Я не хотел, это она меня заставила!

Не проходило и дня, чтобы фантик от конфеты, осенний лист или ржавое пятно не уносили его обратно в детство. Он стал различать их цвета еще до того, как выучил их названия, – и все благодаря коллекции камней своей матери. Она начала собирать камни еще ребенком и позже продолжала заниматься своим хобби с такой одержимостью, словно это было олицетворением ее прежней жизни. Часть чердака в их доме она оборудовала в свой «каменный» кабинет. Там находились ее книжки, микроскоп, шкафы со стеклянными дверями и широкими плоскими ящиками, где в открытых картонных коробочках хранились камни. Эти коробочки она мастерила сама из больших листов розового и светло-желтого картона, специально вырезая их по размеру для каждого отдельного камня, а затем складывая и сажая на клей.

На столе, где она часто выставляла свои новейшие приобретения, всегда хранился самый первый камень, с которого все и началось, – черный грубый осколок с зеленым, светящимся и похожим на сахар кусочком внутри – оливковый базальт.

Ее коллекцию составляли камни со всего мира, всех времен – возраст некоторых дотягивал до нескольких миллиардов лет. Однажды, вложив ему в руку два камня, она спросила, что он чувствует. Ничего особенного он не почувствовал, но прекрасно помнил ее восторг по поводу этих камней: ведь их разделяло три миллиарда лет – возраст нашей планеты.

– Ты словно держишь в своих руках вечность! В одной руке! Неужели ты не чувствуешь? Сожми их еще раз хорошенько!