Пешка королевы

Следующие минут десять мы молчали. Я постепенно приходил в себя – даже заметил, что в комнате довольно тепло. Еще бы, здесь такой огромный камин!

А Лэйен, похоже, пытался дать выиграть мне.

Он не выдержал первым и рассмеялся, глядя на доску.

– Это действительно забавно. Элвин, ты поддаешься, я поддаюсь. Давай-ка отложим пока шахматы, а потом начнем игру сначала, ты не против?

– Как прикажешь, господин.

Лэйен усмехнулся, убирая фигуры.

– Шериада говорила, что ты очень вежлив. Признаюсь, вежливый маг – это ново для меня.

– Правда, господин?

– Конечно. Ты же видел мою сестру. А это еще даже не самый плохой случай.

Я нахмурился. Тот один (или все же два?) раз, когда я видел королеву Сиренитти, она ничего не делала, только сидела и сияла. Абсолютно по-королевски.

– Прости, господин, но я незнаком с королевой.

Лэйен тоже нахмурился, потом вздохнул.

– Ах да, конечно. У всех нас свои недостатки, но видят боги, лгать ее научили уже здесь. – Он поймал мой взгляд. – Извини. Я задумался. Элвин, скажи, каково это – узнать, что ты маг?

– Тяжело, господин. Мне до сих пор кажется, что я сплю.

Лэйен поставил чашку обратно на блюдце. То слегка звякнуло.

– Значит ли это, что магом тебе быть не нравится?

Я отвел взгляд.

– Да, господин.

– Но почему? Разве это не открывает такие потрясающие возможности? Сила, власть? Тебя это не прельщает?

Я помнил, что было в прошлый раз, когда я ему солгал. Поэтому сейчас ответил прямо:

– Нет, господин. Я не хочу власти.

Лэйен кивнул.

– Чего же ты хочешь, Элвин?

И снова я, пусть и замешкавшись, ответил честно:

– Свободы. Я хочу сам решать, какой будет моя жизнь.

– Полагаю, Шериада тебе этого не позволяет.

– Она объяснила, что свободным я не буду никогда. Что я буду принадлежать или королеве Сиренитти, или Повелителю Руадану.

Принц устало прикрыл глаза, а потом спросил:

– Она не поставила на тебя печать. Не так ли?

– Да, господин.

– И не объяснила, зачем ты Повелительнице, – в голосе принца не было вопроса.

Но я все равно ответил:

– Чтобы быть ее солдатом. Зачаровывать для нее демонов. Зачем же еще?

Лэйен посмотрел на меня.

– Нет, Элвин, ты ошибаешься. Она хочет, чтобы ты был моим солдатом. И зачаровывал демонов для меня. Видишь ли, я обычный человек. Сестра боится за мою жизнь. И боится, что после ее смерти меня убьют. Шериада писала, ты пожертвовал своим будущим ради сестры. Это так?

– Да, господин.

– Забавно. Теперь Повелительница требует от тебя того же, но ради ее брата. – Лэйен покачал головой. – Я хочу, чтобы ты знал: мне это не нужно. Как я уже сказал, я не волшебник. Мне не нужны печати, клятвы верности, привязки и прочие глупости, с помощью которых маги самоутверждаются. Мне не служат по приказу, тем более по приказу сестры. Я поговорю с ней, Элвин. Она оставит тебя в покое. Я обещаю.

– Это значит, Шериада меня убьет? – сдержанно уточнил я.

– Нет. Это значит, что ты будешь свободен, как того и желаешь. Шериада не тронет ни тебя, ни твою семью. Обещаю.

– Прости, господин, но я тебе не верю.

Принц кивнул.

– Ты и не должен. Что я сделал такого, чтобы ты мне доверял? Ты сильный волшебник, Элвин, и мне по душе твои взгляды на власть и убийства. Ты уже показал себя в посольстве, теперь позволь мне показать себя.

Принца Лэйена любит простой народ. Обычные люди – чернь для нуклийских волшебников. И, как я позже узнал, любят не просто так: его слова не расходятся с делом. Он буквально с нуля создавал социальные институты для людей в Нуклии и справился с этим отлично. Бюрократии среди обычных людей в этом мире нет. Чего, увы, не скажешь о магах.

Но я достаточно повидал королевских особ, чтобы у меня было с чем сравнивать. Скажем так, у них у всех есть одна характерная черта. Они высокомерны и считают, что мир придуман для их удовольствия. Та же принцесса Элизабет очень бы удивилась, скажи я ей что думаю. Герцогам, принцам, королям – им нравится игра, в которой все крутится вокруг них. Они считают мир такой игрой. И ни за что не захотят ее остановить.

Лэйен не говорил со мной как с равным, как это делала Шериада в первые дни нашего знакомства. Скорее, это напоминало беседу с нанимателем и будущим работником. И это было странно.

Он был наблюдателен и подмечал мои настроения куда лучше Шериады, эмпата, как и большинство целителей. Но Шериаде было все равно, что я чувствую, а Лэйену почему-то – нет.

– Любопытная манера игры, – сказал он позже, наблюдая за тем, как я двигаю слона по черно-белому полю. – Предвкушаю ловушку… Я не мешаю тебе разговорами, Элвин? Я не против играть молча, но, признаться, мне нравится с тобой беседовать.

Вы можете представить хоть одного принца, который задал бы такой вопрос? Я – нет.

Мы и правда беседовали. Я вдруг обнаружил, что с удовольствием рассказываю ему о своей группе. Особенно о Сэве – наверное, потому что он доставал меня чаще других.

– Тот самый Сэврорий, который так старательно сбегает от имперского посла каждый раз, когда его отец интересуется судьбой сына? – смеялся принц.

В ловушку в итоге угодил я. Да так крепко, что увяз в ней окончательно.