Пешка в большой игре

Русскому его учил Верлинов почти двадцать лет назад, когда Христофор, выполняя задание американской разведки, попал в руки КГБ. Его могли вывести на процесси сгноить в тюрьме, но Верлинов устроил по-другому. Христофор вернулся агентом-двойником. Через некоторое время он порвал с американцами, но добросовестно работал на Верлинова. Взаимные услуги в деликатной сфере секретной службы связывают иногда крепче, чем кровные узы. Так произошло и в этот раз.

– Рад тебя видеть, Христофор, – сказал генерал и попытался улыбнуться. Но улыбка вышла слабой. Через несколько минут он спал тяжелым сном смертельно уставшего человека.

Телефонные звонки в квартирах Васильева и Межуева раздались с интервалом в десять минут.

Текст был совершенно одинаковым:

– Вам назначается «разборка», завтра в шестнадцать. На двадцать пятом километре Варшавского шоссе вправо, до мотеля. Потом по бетонке налево – там заброшенная войсковая часть. Не явитесь – перестреляем по одному прямо в Москве!

Измученный боевыми событиями последних дней Васильев и прессингуемый по службе, стоящий на грани увольнения Межуев восприняли эти звонки одинаково. Первая мысль: совсем оборзели, с госбезопасностью тягаться вздумали! Но тут же пришло понимание – не государственной Системе бросают вызов бандиты, а конкретным людям. Вызов носит частный характер и связан с личными действиями офицеров, покусившихся, как они считают, на воровскую казну. Вполне понятно, что ни Межуев, ни Васильев не могут задействовать в столь щекотливой ситуации официальные каналы. Они могут лишь поднять свою группировку, свой кодлан, причастный к пропаже общака.

Таким образом, на «разборку» сойдутся два преступных сообщества, как обычно. И то, что одно состоит из офицеров ГБ, преступников мало интересовало.

Дело усугублялось тем, что никакой группировки, привязанной к пропавшему общаку, ни у Васильева, ни у Межуева не было. Еще неделю назад они могли обратиться к генералу Верлинову, и тот, не терпящий посягательств на авторитет Системы и ненавидящий блатных всех мастей, направил бы к брошенной войсковой части ударную группу.

Дронов, конечно, такого приказа не отдаст. Тем более сейчас, когда отдел шерстят комиссия за комиссией.

Межуев с тоской вспомнил о Семене Григорьеве, Васильев – о Якимове. Надежный напарник в такой ситуации – большое дело.

Потом Межуев припомнил «наезд» бандитов на Васильева и позвонил ему. Через час в квартире Межуева два майора обсуждали сложившуюся ситуацию.

– Не ходить нельзя, – вслух рассуждал Васильев. – По их законам это признание в полной беспомощности. Сразу и шлепнут. Но если мы туда вдвоем заявимся... Их небось не меньше десятка... Хотя почему вдвоем? – внезапно вскинулся он. – Можно ведь боевых товарищей пригласить... Заглянув в записную книжку, Васильев набрал номер.

– Юра? Васильев. Надо срочно встретиться.

Еще через час к ним присоединился командир десятки «альфовцев».

– Где это место? – Он разложил карту.

– Вот здесь, – указал Межуев.

– Подождите, подождите. – Васильев наморщил лоб. – Это же бывшая часть ПВО – второе кольцо противоракетной обороны Москвы... Туда ведет подземный спецтуннель...

Назначал «разборку» контрразведчикам Гена Сысоев. В самом по себе этом факте не было бы ничего удивительного, если бы он не звонил от Клыка.

После того как никто из шестерки, спустившейся в подземный ход, назад не вернулся, Гена быстро произвел кое-какие расчеты и к шефу не пошел. Вместо этого он явился к конкуренту Седого и имел с ним длительную беседу, закончившуюся к обоюдному удовлетворению.

К шефу он пришел под вечер. Тот уже знал о пяти убитых в автобусе и устроил страшный скандал, будто это Гена их и убил, чтобы окончательно ослабить группировку.

– Там Минер вернулся, – улучив момент, сообщил Гена. – Остальные застряли в катакомбах, ждут помощи.

– Где он?

– Недалеко, на квартире. У него пуля в плече, но, кажется, неглубоко...

– Поехали, я сам с ним поговорю! А ты запомни – не умеешь руководить, пойдешь на исполнительскую работу!

Гена всю дорогу молчал.

Когда они спустились в полуподвал, он трижды с определенными интервалами стукнул в железную дверь и первым вошел в квартиру одного из людей Гвоздодера. Седой шагнул следом и остолбенел. Прямо на него немигающим змеиным взглядом смотрел Клык. Сысоев быстро прошел в комнату, оставляя главарей конкурирующих организаций один на один.

– А где же Минер? – по инерции спросил Седой, хотя холодок понимания уже скользнул от загривка к лопаткам.

– Вот он!

Клык сделал шаг вперед, сверкнула хорошо заточенная финка, и холодная сталь пробила сердце Седого.

Сысоев сидел на диване рядом с Гвоздодером и нервно поеживался. Ему не нравилось то, что он делал, но другого выхода не было. Услышав короткий вскрик и шум падающего тела, он понял: власть в группировке перешла к нему. Клык держит слово, и он тоже будет честен с ворами. В конце концов, делить им нечего, всего на всех хватит: и территорий, и денег, и баб.

Когда Клык вошел, он встретил его слегка принужденной улыбкой.

– Сейчас я соберу своих и распоряжусь...