Пешки против Игроков

— Жалко было покидать его, да? — сочувственно поинтересовалась Ауфена. Её светлые глаза блестели в лесном полумраке, и она отбросила с лица спутанные чёрные волосы. Я вынула из другого кармана гребень:

— Жалко. А что поделать… На, причешись. Слушай, вы расскажете мне про свои приключения?

— Утром, всё утром, — зевнула Ауфена, принимая гребень из моих рук. — Ты тоже нам расскажешь, как сумела из Башни сбежать!

— Я как тебя увидел, решил, что мне это снится, — хмыкнул Ройк. — Висишь в паутине…

— …И вдруг вбегает Ферджина с баночкой наперевес! — закончила Ауфена, причёсываясь, и оба дружно рассмеялись. Я вспомнила битву с деревьями, оранжевую воронку и кивнула:

— Да, обменяемся историями завтра. А теперь спать! Надеюсь, ночью не похолодает, а то и укрыться нечем.

— Я бы поискал какой-нибудь мох, — задумчиво начал Ройк, но мы с Ауфеной замахали руками почти одновременно:

— Не надо! И так поспим.

— Нельзя нам разделяться в темноте, — тихо сказала Ауфена и, отдав мне гребень, боязливо посмотрела куда-то вдаль. Оттуда доносился еле слышный звериный вой — может быть, и вовсе с соседней Клетки.

— Нельзя так нельзя, — Ройк не стал спорить с очевидным. Лучше немного помёрзнуть, чем попасться в чьи-то тёплые, но когтистые лапы. — Спите тогда… и хороших вам снов!

Глава 2

Первой моей мыслью по пробуждении было то, что кровать в Башне стала жёсткой. И откуда-то взялись травинки, которые щекотали мне лицо. Одеяло, наоборот, исчезло, а я почему-то лежала на кровати в рубашке, штанах и туфлях. Странно, неужели так устала после очередного испытания, что даже раздеться не было сил? Я принялась вяло размышлять об этом, а заодно удивилась, почему не слышно резкого «Утро!» И голоса Кувшиночника.

Голоса-то были, но принадлежали не ему и уж точно не Башне.

— …А как в лучший мир попадём, я буду кнейтов разводить. Давно об этом мечтал. Один раз чуть не вошёл в комнату для будущих Всадников… дверь помешала! Как заскрипит: «Возвращайся к своим стрелам!»

— А меня ты возьмёшь с собой? Я буду маленьким кнейтам молитвы петь, чтобы лучше ели и лучше спали.

— В том мире молитвы Игрокам действовать не станут…

Наступило молчание. Я недоумевала, с какой стати Ройк и Ауфена с утра очутились в моей комнате. И почему Стражи позволили им войти, да ещё так мило беседовать?

— …но я, конечно, возьму тебя с собой!

Послышался смешок Ауфены — нежный, довольный, какой-то… особенный. Не припоминаю, чтобы она раньше так смеялась. Вообще не припоминаю, чтобы она смеялась в Башне, не прикрывая рот рукой.

— Ох, я тебя ущипну за это, Ройк!

— За что? Сказал же, со мной пойдёшь!

— За то, что ответил не сразу!

Нет, это безобразие пора было прекращать. Я мучительно ясно представила себе Шэве и его улыбку в Туманном Поле. Всё это никогда не вернётся, а чувства со стороны рыжего я себе придумала. Отчего слушать разговоры друзей стало ещё тяжелее. Завидовала я им, что ли? Тем временем о себе напомнила ноющая головная боль, и, морщась, я начала тереть лоб.

— Ферджина проснулась! — голос Ауфены прозвучал совсем близко. — Давай же, вставай. Нам не терпится услышать твой рассказ!

О каком рассказе речь? И тут я, наконец, очнулась и поняла, что всё вчерашнее было не сном, а реальностью. И так обрадовалась, что мгновенно вскочила. Ауфена тут же сунула мне в руки кружку с прозрачной, чистой водой.

— Умойся, выпей, съешь ещё пару вчерашних плодов и выкладывай! — распорядилась она. Глаза Ауфены весело блестели, Ройк затаил улыбку в уголках рта. Мне следовало радоваться за них, а не вспоминать всяких негодяев и тосковать!

— Будет сделано, — шутливо ответила я Ауфене.

Сейчас плоды и вода не казались необыкновенно вкусными, но голод и жажду утолить сумели. День выдался такой же унылый, как и вчера — сплошные облака на небе, прорезанные жёлтым лучом, и лёгкая прохлада. Я заметила, что плоды неведомого дерева просвечивали, если на них попадали лучи с неба — и можно было разглядеть тонкие чёрные косточки.

— Мы сгораем от нетерпения, — напомнила о себе Ауфена. Ройк чертил своей дубинкой круги на земле, изображая терпеливое ожидание.

Тогда я повернулась к ним и заговорила, жалея, что не могу изобразить всё это в красках. Только сухой пересказ. Как я и думала, больше всего друзья удивились поступку Носатого.

— А он не боялся, что Башня узнает? — Ройк озадаченно поскрёб макушку. Его короткие светлые волосы совсем разлохматились, но от гребня он отказался. Обходился пальцами.

— Мне кажется, дело нечисто, — многозначительно произнесла Ауфена. Я с опаской посмотрела на неё — ещё начнёт уверять меня в том, что Носатый на самом деле был неравнодушен ко мне. И его отвратительное поведение — это знаки внимания… Нет уж, избави меня Игроки! Пришлось торопливо заговорить о другом:

— Ну, теперь наступил ваш черёд! Как прошёл полёт на спине рукха?

Ройк и Ауфена переглянулись.

— Героического мало, — усмехнулся он, — не так, как у тебя!