Пешки против Игроков

Я пожала плечами — если б хоть один камень вылетел из этой груды, мы бы услышали. Ауфена резко умолкла, наступило молчание, и из щелей посыпалась пыль. Вот и всё.

— Ферджина, твоя очередь, — обернулась ко мне подруга. Стоит ли говорить, что я истратила на завал все десять искр? Несколько камней слетели и чуть не попали мне в голову, но Ройк успел вовремя поймать их — один за другим.

— Надо действовать втроём. Вы будете применять волшебство и молиться одновременно, а я — перехватывать летящие камни, — друг криво усмехнулся.

— Сначала отдохнём, — жалобно проговорила Ауфена, — поищем еды…

— Разумеется, — согласился он, — с пустым животом кто такими серьёзными делами занимается?

Так закончились наши попытки расправы с каменным завалом. Лес как будто и вправду ожил после молитвы, появились звери и птицы, жаждавшие того, чтобы Ройк потратил на них пару оставшихся стрел.

— Раз мы остаёмся здесь, надо быть настороже, — рассудила я, — и что попало не хватать… да и не стрелять сразу!

Друзья закивали головами.

…Кроме ягод, мы с Ауфеной набрали, как обычно, сухих веток и устроили небольшой костёр. Как хорошо, что по истечении хода из Жемчужного Жезла можно было опять пускать искры! Не то что стрелы Ройка — каждая была на один раз.

— Ройк! — позвала Ауфена, когда мы уже съели — а вернее, жадно пожрали — свою долю ягод. Даже несмотря на то, что они были жёсткими и незрелыми. — Ты где там заблудился со своей паони? Мы хотим мяса!

— А воды не хотите? — донеслось откуда-то сбоку, и я вскочила с травы, обеспокоенная:

— Как бы он из местного ручейка отпить не вздумал!..

Выяснилось, что в лесу были три ручейка, и наш друг нашёл их все. Я прислушалась к каждому и уловила в мирно текущей песне: «Я вкусный! Вкусный! Очень вкусный! Очень-очень вкусный!», после чего со вздохом сожаления повернулась к Ройку и Ауфене:

— Пить из всех трёх нельзя!

— А умываться? — Ауфена боязливо посмотрела на ручеёк, заискрившийся в жёлтых дневных лучах.

— Погоди, — я прошла несколько шагов, чутко прислушалась, села на корточки и заглянула под большой, зелёный, ничем не примечательный куст. Под ним тихо струился ручеёк, и он совсем не старался привлечь к себе внимание. Никаких «Я вкусный!» в ушах не прозвучало, сколько я ни напрягала слух. Тогда позвала друзей, и мы немного выпили из ручейка. Много не хотелось, поскольку водица была мутноватой и действительно не очень вкусной.

— Скажи, Ауфена, — начал Ройк после трапезы у костра, — а почему для тебя так важна вера именно в Игроков? Разве недостаточно веры в силу молитвы… в нашем мире?

Ауфена вся подобралась и посуровела.

— Важна, — это было единственное слово, которым она ответила. Но Ройку, видимо, стало слишком уж любопытно:

— Я слышал от нашего будущего Жреца, что лучше в силу молитвы верить. Он сказал: здесь у тебя хоть есть основания для веры. А Игроков никто и никогда не видел… только на изображениях, подсунутых нам Башней. Но как мы знаем по иллюзиям, показать можно всё, что угодно!

Судя по сжатым кулакам и воинственно блестевшим глазам Ауфены, она еле сдерживалась. Меня волновал другой вопрос, и я задала его Ройку:

— А когда ты успел поговорить с будущим Жрецом? Он ничего ещё интересного не рассказал?

— В первый день. Стражи нас спугнули, — поморщился Ройк, — тогда я их слушался. Зато я узнал о пере рукха. А вы думали, откуда мне известно?

— А мы ничего не думали! — отчеканила Ауфена, поднимаясь на ноги. — Нам всё равно. Давайте лучше завал разбрасывать!

Ройк тоже встал и подошёл к ней, что-то шепнул на ухо. Лицо Ауфены смягчилось, и её ответ я расслышала:

— Если я дорога тебе… не говори со мной об Игроках. Понимаешь?

— Хорошо, не буду, — поразмыслив, уступил Ройк.

Я отряхнула рубашку, туже затянула чёрную ленту на волосах и встала перед каменным завалом наготове, с жезлом в руке. Ко мне, покусывая губы, шагнула Ауфена. Раскрытый молитвенник она прижимала к груди.

— Отойдите шагов на пятнадцать, — посоветовал Ройк, — чтобы я камни-то успевал ловить!

Мы с подругой переместились назад. И, отсчитав четыре мгновения, она запела молитву, а я начала стрелять по камням. На каждую строчку приходилось по искре, и на пятой раздалось гудение, а камни посыпались.

— Назад! — закричал Ройк. Я видела, как он ловил руками всё, что успевал поймать — ничуть не хуже, чем иглы речной хозяйки! Только один камень пролетел мимо, целя в Ауфену, и она — вот умница! — закрылась от него молитвенником. Камень вышиб его из руки Ауфены и придавил своим весом на земле, но какая разница! Главное, что в голову не угодил.

Пыль кружилась в воздухе, я чихнула и вытерла глаза. Когда она рассеялась, стало ясно, что завал разобран на четверть.

— Отдышимся и ещё раз попробуем, — Ройк отряхнул руки.

— Может, и ты отойдёшь подальше? — Ауфена прижала руки к груди, не сводя с него своих голубых глаз. Я была уверена, что искренняя тревога, светившаяся в них, растрогала Ройка.

— Чуть-чуть, — он отошёл на пару шагов, — но ты зря боишься за меня, Ауфена. Они в вас летят, как я заметил.