Пешки против Игроков

— Что… что это было? — пролепетала Ауфена. Я видела, как задрожали её губы. — Мы до того разгневали Игроков, что они теперь станут кидаться в нас огромными камнями?

— Глупости! — отрезал Ройк.

— Нет, не глупости! Я читала в книгах… если фигуры или пешки разгневают Игроков, если весь мир поднимется против своих создателей, те нашлют Великую Каменную Бурю!

Я успокаивающе погладила Ауфену по плечу — мол, не тревожься, до великих бурь ещё далеко. А вокруг снова воцарилась тишина, и даже она казалась мне иной, чем в безопасных лесах: тяжёлой, гнетущей, пригибающей к земле.

— Пойдёмте, — теперь первым был Ройк, а мы неохотно двинулись следом…

…и наткнулись на огромный каменный завал! Игроки это или нет, гневались они на нас или забавлялись, а камней было накидано много.

— Ну, теперь уж ты вспомнишь приём, Ферджина, — Ройк хлопнул по камням ладонью и вполголоса произнёс что-то неразборчивое — ругательства, надо думать. Я склонила голову в знак согласия:

— Вспомнила. Приём называется Блокировка. И суть его в том, чтобы преградить пешке дорогу, а сумеет она убрать препятствие или нет — это её трудности.

— Весело, ничего не скажешь, — Ройк поковырял ногтем в крохотной щели между камнями — оттуда заструилась пыль.

— Очень, — процедила я сквозь зубы.

Глава 7

В тонких пальцах Ауфены лежала ягода — красная, чуть темнее, чем листья куста, на котором она выросла. Луч с неба упал на ягоду, просвечивая её до самых семечек — крупных, коричневых. Я облизнулась, не сводя с неё глаз — и различила тоненький голосок: «Я вкусная. Очень вкусная. Очень-очень вкусная…»

— Бросай, — велела я Ауфене. Она этого голоска слышать не могла, не будучи Волшебницей.

Подруга вздохнула, разжала пальцы, и ягода, слетев с её ладони, покатилась в сторону деревьев. До меня донеслось слабое «очень-очень-очень вкус…» и стихло.

— Это уже десятый куст, — проворчала Ауфена. По лицу было видно, что ей хотелось есть не меньше моего, и она мечтала о том, чтобы спокойно сунуть сорванную ягодку в рот. А потом — жевать, давясь красным соком и забрызгивая себе рубашку.

— Верно, десятый, — согласилась я. — А Ройк, судя по всему, истратил десятую стрелу на какого-то зверька. Пойдём и посмотрим!

Это оказался не зверёк, а паони — такая небольшая, что её мяса едва хватило бы утолить голод одной пешки, не то что троих. Мы с Ауфеной огляделись: порой из-за кустов выбегали пёстрые зверьки, а на ветки деревьев присаживались разноцветные птицы намного больше той, которую подстрелил Ройк. Они словно хотели, чтобы он поразил их выстрелом, нарочито вертелись у него перед глазами…

— …но я нашёл ту, которая попыталась скрыться, — объяснил Ройк, — и сначала промахнулся, а потом всё-таки убил её. Теперь буду ощипывать, а вы идите, мне помощь не нужна.

— Вот и нам предстоит найти такую ягодку, — сказала я Ауфене, возвращаясь к кустам, — которая будет молчать, а не просить, чтобы её съели. Тогда не отравимся наверняка!

К тому времени, как Ройк ощипал и выпотрошил паони, используя вместо ножа острые камни, и крикнул нам об этом, мы сорвали штук двенадцать ягод с полусотни кустов. Ауфена выглядела утомлённой и, казалось, еле передвигала ноги.

— Ты главное, не упади опять без чувств, — вырвалось у меня. — Стену-то вместе разрушать должны!

Это была идея Ройка. Но пришли мы к ней не сразу, а сначала потратив много времени и сил, пытаясь поодиночке одолеть каменный завал…

— Давайте попробуем через него перелезть! — тогда Ройк окинул нас обеих испытующим взглядом. — Ауфена, ты ведь уже не боишься высоты?

— Боюсь, — неохотно призналась Ауфена, — а как полетали на рукха — ещё больше.

— Да? Странно! — удивился Ройк. — Я думал, ты, наоборот, избавилась от страха! Ладно, тогда мы с Ферджиной попробуем…

— И бросите меня здесь одну?! Ну, уж нет! — заупрямилась подруга. — Да вы и не сможете перелезть! Если бы всё было так просто…

— Тогда я один! — обозлившись, Ройк ухватился за выступающие камни и полез. — Если не грохнусь с высоты, значит, всё в порядке, спущусь обратно и помогу вам!

— Вернись! Вернись! — Ауфена ухватила его за ноги, её неожиданные слёзы смутили Ройка и заставили проворно слезть на землю. — Ты что, забыл, как мы в пустыне страху натерпелись?! Думали, вихрь Ферджину уронит! Хочешь, чтобы мы с ней так же стояли и боялись, что ты упадёшь?

Я молчала, чувствуя, как пульсирует боль у меня в висках, но как только прозвучали эти слова, вмешалась:

— Ауфена права. Лучше испробуем Жемчужный Жезл… или молитву.

— Только осторожно! — Ройк придвинулся к Ауфене и следил за тем, как она открыла молитвенник, перелистнула страницу… Нежное пение разлилось по зловеще-тихому лесу, словно оживляя мёртвого. Я смотрела на закрывшую глаза Ауфену почти с тем же болезненным вниманием, как и Ройк. Не станет ли ей плохо? Не окажется ли эта молитва такой же непосильной, как та, в пустыне?.. Ройк поймал мой взгляд и с красноречивым выражением лица кивнул на завал. Мол, следи за ним, а за Ауфеной я и сам присмотрю.