Пешком по Подмосковью

Три дороги ведут в Дмитров – голубая лента канала, усталый асфальт шоссе и постукивающая железка. Трассы сходятся, свиваются, снова разбегаются, но виды предоставляют схожие. Только с борта теплохода вы будете долго любоваться парой медных каравелл на башнях ворот последнего шлюза перед Дмитровым, ожидая накачки волжской водицы в шлюзовую камеру, а из окна машины или поезда их и заметить-то сложно, если едете в первый раз. Хотя каравеллы не маленькие – 12 на 9 метров, по стальному каркасу пущена выколоченная медь. Долгое время их называли копиями флагманского корабля Колумба «Санта-Мария». Они служили символами открытия – Колумб отправился познавать новый мир, а у нас целая страна в семнадцатом пустилась в плавание от старой пристани. Позже разобрались, что колумбовы корабли были трехмачтовыми и скупых очертаний, причем, если «Пинта» и «Нинья» действительно класса каравелл, то флагман «Санта-Мария» – каракка. А у нас на шлюзе на моделях по две мачты и романтический грифон на бушприте. Теперь просто говорят – модели парусников.

Дмитровское шоссе

«Пинта», «Нинья» и «Санта-Мария» Христофора Колумба

Небольшой прогулочный катер курсирует по Москве-реке

© Studio MDF / Shutterstock.com

Я не плавал по каналу мимо Дмитрова, но в канале плавал. Как-то летом с товарищем мы доехали на рейсовом теплоходе до последней пристани и поставили палатку на краю санатория архитекторов. Вечером был важный футбольный матч, и мне хотелось узнать счет. Мы прошлись по дорожкам санатория, но на улице никого не встретили, а стучать в окна и отвлекать архитекторов от ночных дел постеснялись. Вернулись на берег к нашему костерку и увидели большой речной пароход, застывший перед шлюзом в ожидании шлюзования. Через пять минут я подплыл в бархатной темноте к курящим на корме и прокричал свой вопрос. С кормы посыпались красные огоньки, после довольно большой паузы раздалось недоуменное: «Один – три», и позже уже окрепшее: «Плыви отсюда, сейчас боцман выйдет». На следующий день я узнал, что подобного счета в матче не было. Моряки всегда врут русалкам.

В начале XX века воды в реке Москве катастрофически не хватало. Город выпил свою реку. От стен Кремля в Замоскворечье можно было перейти вброд. В сухие лета, конечно, весной воды обычно побольше. А вот в августе – 15 сантиметров жидкой таблицы Менделеева. Из реки черпали заводы, коммунальщики, электростанции. Обратно сливали мало и уже явно не воду. В 1932 году началось грандиозное строительство канала между Москвой и верховьями Волги, чтобы волжская вода потекла в Москву-реку. Для строительства был сознан Дмитлаг ОГПУ с центром в Дмитрове.

Считается, что единовременно в лагере содержали 200 000 заключенных. А всего через Дмитлаг прошло от 600 000 до 1 200 000 человек. Точные цифры не известны… Про стройку гордо писали, что на ней работало около 200 экскаваторов – ни одно строительство мира не имело такого экскаваторного парка… Экскаваторы были, а вот другая техника – грузовики и тракторы – появилась на стройке только в 1936 году, когда основные работы уже закончили. Поэтому грунт вывозили на ручных тачках. Движение тачек было настолько интенсивным, что даже стояли регулировщики. При этом канал построили быстро – за 4 года и 8 месяцев. Хотя строили, как и во времена фараонов, – руками.

23 марта 1937 года на пути Волги опустились щиты Иваньковской плотины. На 3 минуты было полностью остановлено течение великой реки. Волжская вода повернула в Москву. Она, конечно же, разбавляется по пути встречными речками, но до столицы доходит. Население Дмитрова за время строительства канала увеличилось в три раза. В городе построили механический завод и ремонтные мастерские, которые после окончания строительства канала стали городскими производствами. В память о расстрелянных заключенных, погибших от тяжелой работы, недоедания, побоев, на въезде в Дмитров установлен простой деревянный крест.

Канал имени Москвы