Песий бунт

Н самое поразительное случилось потом – раздвигая телами заросли, к дороге вышли и стали неторопливо пересекать ее десятки косуль, кабанов и лосей. Не то что бы они шли спокойно – нет, они шарахались от любого звука, от дыма и резкого бензинового запаха, но с пути их свернуть было невозможно. Хотя и пытались – какой-то крепыш с залитым кровью лицом, увидев столько отличных трофеев на расстоянии вытянутой руки, бросился к своему измятому Джипу и вернулся с помповым ружьем.

Он вскинул ствол, целясь в нервную олениху, которая скользила на разлитом масле и уже третий раз пыталась перепрыгнуть коробку бежевой Оки – как вдруг на него торпедой ринулся здоровенный кабан с торчащими над рылом желтыми клыками. Крепыш легко, как пушинка, взлетел на капот своего танка – а тот качался, ходил ходуном, кабан рвал, словно гулкую бочку, жесть дорогой машины. Ружье, как ему и положено, давало одну осечку за другой, шины, пропоротые словно ножом, зашипели по змеиному, висела на проводе вывороченная фара…

Все, кто наблюдал эту расправу, предпочли укрыться в салонах своей техники – если это было позволительно – а об возможной охоте и речь не шла.

Машины автоинспекции не могли пробиться сквозь пробку из сотен покореженных автомобилей, да и у кранов, которых вызвали для расчистки, упорно глохли двигатели…

Только через три часа, когда поток самого разнообразного зверья благополучно перекочевал за кольцо, люди смогли заняться разбором завалов и – как награду – отрезать по куску жесткого и обезжиренного мяса старых самоубийц.