Пески Амона

К царю подошел Евмен. Он, как обычно, был в воинских доспехах, хотя до сих пор ни разу не принимал участия ни в каких боевых действиях.

— Когда они построят эту башню, будет трудно подойти к бастиону.

— Да, — признал Александр. — Мемнон поставит наверху баллисты и катапульты и будет стрелять вниз с близкого расстояния.

— Ему будет достаточно целиться в скопление наших воинов, чтобы устроить побоище.

— И потому я хочу пробить брешь в этом проклятом бастионе, прежде чем он закончит свою башню.

— Не получится.

— Почему?

— Я рассчитал темп работ. Ты видел часы, которые я велел устроить на холме?

— Видел.

— Так вот: защитники возводят примерно три локтя в день. Ты видел прибор, что я установил рядом с часами?

— Конечно, конечно, — ответил Александр с оттенком нетерпения в голосе.

— Если тебе неинтересно, я могу ничего не говорить, — обиделся Евмен.

— Не дури. Что это за прибор?

— Игрушка моего изобретения — окуляр на вращающейся платформе, который устанавливается на одну линию с целью. Путем простого геометрического расчета я могу сказать, на сколько в день поднимается их новое сооружение.

— И что?

— А то, что, пока мы расчистим брешь хотя бы наполовину, они свою работу уже закончат и разнесут нас вдребезги градом ударов. По моим расчетам, они смогут установить на верхних площадках двенадцать катапульт.

Александр опустил голову и, чуть помолчав, спросил:

— И что ты можешь предложить?

— Тебя действительно интересует мое мнение? Что ж… Я бы отказался от удаления обломков стены и сосредоточил все наши машины в северо-восточном секторе, где стена кажется не такой толстой. Если хочешь взглянуть через мой прибор…

Александр позволил себя отвести к тому месту и посмотрел в окуляр.

— Тебе нужно сначала навести его на внешнюю поверхность стены, а потом на внутреннюю, слева от бреши. Видишь? А теперь справа, вот так.

— Верно, — признал Александр, снова выпрямляясь. — С той стороны стена не такая толстая.

— Именно. Так вот, если ты распорядишься выдвинуть туда все башни, еще до завтрашнего вечера они сделают такой пролом, что можно будет обойти круглый бастион или подобраться к нему сбоку. Агриане — прекрасные скалолазы, и, если ты пошлешь их, они расчистят путь для штурмовых отрядов, которые смогут проникнуть в город и зайти защитникам в тыл.

Александр положил руки ему на плечи:

— А я-то до сих пор держу тебя в секретарях! Если победим, будешь участвовать во всех советах высшего командования с правом излагать свое мнение. А теперь велим переместить эти башни, чтобы скорее начали разбивать стену. Хочу, чтобы они работали в несколько смен, без перерыва, день и ночь. Не дадим спать жителям Галикарнаса!

Приказ царя был выполнен незамедлительно: в последующие дни, с большими усилиями и привлечением сотен рабочих и тяглового скота, шесть штурмовых башен одна за другой были выдвинуты к северо-восточной стене, и навязчиво, неумолимо, ритмично заработали тараны, — весь город и земля под ним сотрясались от оглушительного грохота. Евмен по поручению Александра лично проинспектировал каждую стенобитную машину. Его сопровождала группа инженеров, которые корректировали балансировку и выравнивали платформы для максимальной производительности таранов.

Условия внутри башен были страшные: жара, пыль, теснота. Приходилось прикладывать огромные усилия, чтобы толкать гигантские окованные бревна на твердые каменные стены. Жуткая отдача и невыносимый шум налагали тяжкое испытание на тех, кто занимался этим. По лестнице постоянно поднимались и спускались водоносы, чтобы утолять жажду солдат, занятых нечеловеческим трудом.

Но все словно бы ощущали на себе неотрывный царский взгляд. К тому же Александр обещал щедрую награду первому, кто обрушит вражескую защиту. Между тем он догадывался, что исход предприятия зависит не только от работы машин: он чувствовал, что Мемнон готовит какой-то ответный ход.

Александр собрал на холме Пармениона, Клита Черного и своих товарищей: Гефестиона, Пердикку, Леонната, Птолемея, Лисимаха, Кратера, Филота и Селевка. Пригласили также Евмена.

Царский секретарь был весь в пыли и оглох от шума, так что приходилось кричать, чтобы он что-то услышал. В боевой готовности выстроилось войско — первый ряд «щитоносцев» в легком вооружении, фракийские и агрианские отряды. За ними, в центре и на левом крыле, — македонская тяжелая пехота, справа — гоплиты греческих союзников. На флангах — конница. В глубине, в резерве, под командованием Пармениона — ветераны Филиппа, воины большого опыта и устрашающего упорства в бою.

Они молча ждали, держа копья у ноги, в тени первого ряда олив.

Тем временем по приказу Пердикки на возвышение выдвинулась батарея из множества баллист и нацелилась на Миласские ворота, откуда галикарнассцы могли совершить вылазку.

— Евмен должен вам кое-что сказать, — объявил Александр.

Секретарь бросил взгляд на свои солнечные часы — тень, отброшенную на деревянный циферблат воткнутым в центре колышком.