Пески Амона

Человек опустил голову.

— Я боюсь лишь одного — видения, которое давно преследует меня и значения которого я не могу понять: голый человек горит заживо на своем погребальном костре.

Александр ничего не сказал — он словно прислушивался к равномерному, не утихающему шуму прибоя. Обернувшись, к вершине скалистой гряды, он заметил там своих телохранителей, следивших за этой неожиданной встречей. Александр попрощался с ясновидцем:

— Меня ждет очень тяжелый день, я должен возвращаться. Надеюсь завтра встретить тебя в лагере.

— Я тоже надеюсь, — ответил Аристандр и направился в противоположную сторону.

ГЛАВА 33

К борту флагманского корабля, покачивавшегося на якоре в порту Хиоса, медленно подошла шлюпка. На корабле при каждом дуновении ночного бриза колыхался царский штандарт с изображением Ахура-Мазды, а на юте тускло светила лампа.

Вокруг стоял флот Великого Царя: еще триста кораблей с таранами, боевые триеры и пентеры, выстроившиеся вдоль пирсов.

Шлюпка подошла, и моряк постучал веслом по борту:

— Послание командующему Мемнону!

— Подожди, — ответил командир стражи. — Я спущу тебе трап.

Чуть погодя по сброшенному с палубы веревочному трапу человек поднялся на борт и попросил разрешения увидеть верховного командующего.

Командир охраны обыскал его и провел в кормовую надстройку, где Мемнон писал письма и читал донесения от правителей и командиров персидских гарнизонов, еще хранящих верность Великому Царю, а также от разбросанных по всей Греции осведомителей.

— Тебе послание, — объявил пришедший, протягивая папирусный свиток.

Взяв его, Мемнон увидел печать своей жены — первое письмо с тех пор, как они расстались.

— Что еще? — спросил он.

— Ничего, господин. Но если хочешь написать ответ, я подожду.

— Тогда подожди. Иди, выпей и поешь, если голоден. Я позову тебя, как только закончу.

Оставшись один, Мемнон дрожащими руками развернул свиток.