Пески Офира (СИ)

— Принц-поэт, — с улыбкой поправил Ардэшир. — Хотя как поэта в Офире меня знают под другим именем. Зовут меня Бехруз, что значит счастливый. Именно так я подписываю свои стихи.

Он, ничуть не смущаясь, придвинулся к Трисс ближе. Очень решительно для столь молодого человека.

— Ах, эти руки, руки, что так обнимают, ласкают, увлекают в свои объятия. И что же делать мне, как совладать со своим разумом. Как, скажи? Заворожила, и вот — мой плен это ты. Самый сладкий плен.

Новоиспеченная чародейка шумно вздохнула. Цветы вокруг нее распространяли чудесный аромат. От него кружилась голова и сильно пересохло в горле.

Трисс записалась на курсы в Оксенфурт непосредственно после окончания своего обучения. Просто не знала, что делать со всем этим свободным временем, которое так неожиданно свалилось на ее плечи. Остальные студенты обходили ее стороной. Как чародейку и нездешнюю. Поэтому обычные для университета радости продолжали оставаться для нее недоступным удовольствием.

Ардэшир был её ровесником. И он тоже вел нетипично студенческую жизнь. Наследника Офира постоянно охраняли. Денно и нощно стояли около него смуглые грозные воины с кривыми саблями. Следила за ним и реданская разведка. Молоденькая и еще не совсем опытная Трисс об этом даже и не догадывалась. Она видела только то, что студенты университета обходят принца стороной еще больше, чем ее.

Неудивительно, что при таких обстоятельствах они познакомились и быстро сдружились. Они оба могли часами разговаривать о поэзии, философии или политике. И теперь еще и о романтике. Ардэшир произносил слова неправильно и с акцентом, однако Трисс находила это даже забавным. Никто никогда не говорил с ней на языке поэзии. Она уже попала под чары принца, однако все еще активно сопротивлялась им.

— Ты всем своим женщинам читаешь такие красивые стихи?

Улыбка принца отчего-то сделалась печальной.

— В Офире нет настоящих женщин. У нас обитают лишь покорные наложницы.

***

Трисс Меригольд поспешно выключила мегаскоп и одним взмахом руки потушила свечи в канделябрах. Сняла с себя двойную сферу секретности и плотнее закуталась в легкий шарф. Она посидела в темноте еще пару минут. Пока не почувствовала, что собралась с мыслями и совсем успокоилась. Она была полностью готова вернуться обратно. В постель. И в объятья Геральта.

С единственной горевшей свечкой в руках Трисс бесшумно вернулась в спальню. Она остановилась как вкопанная напротив едва видимого отпечатка на простынях, в котором еще угадывались знакомые контуры тела. И не поверила своим глазам.

Кровать была пуста.

***

Военный когг Искандера плавно покачивался на волнах. Крик чаек и скрип дерева о дерево едва ли не заглушали весь остальной шум в порту. Жизнь в пограничных с морем городах Офира была настолько насыщенной, что не останавливалась ни на секунду.

На самом главном причале Мараканды, где сейчас был пришвартован когг, остановилось несколько больших паланкинов. По приказанию Мараала, вездесущего помощника Искандера, невольники, которые удерживали носилки на своих плечах, осторожно опустили их прямо на мокрые доски. Сам великий визирь даже не соизволил обернуться, однако одобрительно хмыкнул и заложил руки за спину. Вслух сказал следующее, обращаясь только к ведьмаку:

— Я велел капитану следовать твоим указаниям. Он доставит тебя в Новиград или же в любое другое место. Тебе остается только распорядиться, куда именно поплывет этот когг.

— Благодарю, — коротко ответил Геральт.

Искандер невесело усмехнулся.

— Ты не взял с меня денег. Так что это самое малое, что я могу сделать.

Геральт ему не ответил. Он внезапно заинтересовался высокими мачтами и сложенными парусами когга.

— Хотя достаточно было одного твоего слова, и Миргали отправил бы тебя обратно.

— Не люблю порталы, — поморщился ведьмак. — Предпочитаю по старинке. Своим ходом. Тем более для того, чтобы добраться до Новиграда через порталы, мне надо будет телепортироваться в десяток разных мест.

— Я бы сказал, даже побольше, чем десяток, — встрял в разговор Лютик. — У меня все нутро скрутило, пока я прыгал из одного портала в другой.

— Ну что ж, — загадочно улыбнулся Искандер. — Значит, так тому и быть.

Повинуясь молчаливому приказанию своего хозяина, Мараал дошел до паланкинов и коротко сказал что-то по-офирски. Сейчас же из носилок вышли девушки, закутанные с головы до ног в пестрые шелковые покрывала.

Наложницы склонились в глубоком поклоне, а потом одна за другой беспечно просеменили мимо ведьмака с бардом и поднялись по трапу на борт. Последняя девушка, которая замыкала эту молчаливую процессию, на мгновение приподняла свою верхнюю накидку, когда проходила мимо Геральта. И тот к своему изумлению увидел смеющиеся глаза Ясмин. Она приложила палец к губам, как бы давая ему понять, чтобы он сохранил эту тайну. А потом также быстро опустила накидку на свое лицо.

— Это мой прощальный подарок, — сказал по-прежнему улыбающийся Искандер. — Чтобы вам обоим было не слишком скучно на пути обратно.