Песнь демона

За последние двадцать четыре часа подобную панику я ощущала дважды — первый раз, когда стреляли в Кевина, а второй раз — когда побывала в тюрьме у матери. Оба раза я находилась внутри магических защитных барьеров.

— Это было вечером. Но не ночью.

Я поплыла к берегу на спине. Я выбрала этот стиль плавания потому, что так проще было разговаривать, а еще потому что на спине плыть легче. Королева Лопака плавно поплыла рядом со мной. Ее корона из водорослей начала сползать с головы, но два крошечных крабика забрались в пряди золотистых волос и закрепили корону.

— Если так, то это была не я. Я точно знаю, что вы чувствовали, ваше величество, потому что сама это ощутила. Это была моя мама.

Лопака повернула голову, и один ее глаз цвета грозовой тучи накрыло водой. Другой глаз приобрел цвет темной воды, и я ощутила в мерцающей глубине силу воли Лопаки.

— Расскажи мне.

И я рассказала. Я смотрела на звезды, плыла и говорила. Когда мы добрались до берега, я истощилась и физически, и умственно. Я не могла точно понять, почему я поверила королеве Лопаке свои самые интимные тайны, но я не жалела о том, что сделала это.

Выйдя на берег, королева сняла корону из водорослей и положила ее на воду. У меня на глазах вся морская живность соскользнула в воду. Я залюбовалась красотой океана. Лопака протянула мне одно из двух полотенец, которые я оставила на берегу, — ярко-синее, напомнившее мне о цвете неба над островом Безмятежности, родиной Лопаки. Сама она взяла красное полотенце, и на фоне этого цвета ее глаза стали серебристыми. Я наклонилась, чтобы вытереть волосы, и заметила в песке большую витую раковину — одну из самых красивых, какие я когда-либо видела. Я собираю раковины — но только те, которые нахожу сама. Я вытащила раковину из песка, прополоскала ее в набегающей волне и стала рассматривать.

Королева Лопака подошла ближе ко мне и посмотрела на раковину, озаренную тусклым светом луны.

— Она подходит принцессе. Море считает тебя достойной.

Я не удержалась от смеха.

— Я всегда считала, что найти раковину — это удача, а не чей-то замысел.

Лопака улыбнулась. В ее улыбке я увидела глубину знания, которого я была лишена.

— Ты еще молода. Большая часть жизни и смерти — это замысел. Взять твою мать, к примеру. По замыслу она сирена. В ее жилах течет наша кровь. У многих людей есть примесь крови сирен, но не все привязаны к океану. Я думаю, она привязана, хотя внешне это и не проявляется.

Я завернулась в полотенце и села на песок. Королева села рядом со мной — легко и непринужденно.

— Что вы имеете в виду — привязана к океану?Я боялась, что это как-то воздействует на нее, но не очень понимаю, как это на самом деле получается.

Королева с обезоруживающей улыбкой протянула руки к океану.

— Ты чувствуешь океан, как его чувствую я. Он живет и движется внутри нас, трогает наши сердца. Теперь, когда твой дар проявился в полной мере, твои ощущения стали более сильными, но ты чувствовала океан всегда. Разлука с ним будет приносить тебе боль. Те психологические муки, которые ты испытала сегодня, — это разрыв связи между сиреной и ее океаном. Я чувствовала такое раньше, поэтому и пришла к тебе. Я не знала в точности, достаточно ли у твоей матери сиренской крови, чтобы она была привязана к морю, но, судя по всему, привязанность есть. И вот теперь она находится в четырех стенах, вдали от воды, внутри заколдованных барьеров, за счет которых рвутся магические связи. На самом деле она испытывает смертельный голод, а почему — сама не знает.

О ужас. Значит, моя мать страдала не только от разлуки со спиртным. Ее словно бы физически отрезали от важного органа. Она подвергалась пыткам, хотя тюремщики тут были совершенно ни при чем. У меня стало больно в груди.

— Что же мы можем сделать? Можно ли как-то доказать судье, что ее надо освободить?

Лопака покачала головой.

— Я бы не стала предлагать просить о ее освобождении. Она нарушила закон, и, откровенно говоря, ее пьянству пора положить конец. Она угрожает безопасности людей и вредит себе самой. А можно поставить в ее камеру аквариум с морской водой? Это хотя бы отчасти восстановило ее связь с океаном.

Я покачала головой.

— Сомневаюсь. Даже если можно будет заклять этот аквариум, чтобы он не разбился, другие заключенные начнут жаловаться на запах, или свет, или еще на что-нибудь.

Лопака понимающе кивнула.