Песнь для Арбонны

«Только глупцы и безумцы не знают страха перед боем», — так ему говорил его первый командир, и Блэз много лет так же успокаивал молодых людей под своим началом. Однако он был уверен, что его отец сейчас не испытывает страха, направляясь сюда ради осуществления мечты всей своей жизни. Что это означало, он не знал.

— Мы выстроимся у юго-восточного конца долины, — услышал он слова Бертрана, обращенные к трем мужчинам, которые только что подошли к нему. Баронам с юга. Одним из них был Маллин де Бауд. Они с Блэзом успели только быстро поздороваться и обменяться взглядами. Возможно, на большее так и не найдется времени. — Замок и озеро, — продолжал Бертран, — останутся у нас за спиной, так что они не могут обойти нас с флангов. Там небольшой склон, если хорошенько приглядитесь, вы его увидите, спускающийся в долину к западу, он нам поможет. Это хотя бы даст лучникам немного больше простора. — Бертран, подумал Блэз, знал эту землю, как песню из своего детства. Он сам себя удивил этим сравнением. Возможно, подумал он, ему следует начать меньше удивляться: в конце концов, он среди воинов Арбонны.

— А как насчет острова Риан? — спросил один из баронов. — Могут они добраться туда с западного берега озера, если мы оставим им доступ с той стороны?

— Лодок нет. Мы все отвели их к своему причалу или к самому острову. Они не будут думать об этом, пока не разделаются с нами. — Голос Бертрана звучал спокойно. На Блэза это произвело впечатление. Но не особенно удивило: у него уже было время оценить этого человека. Он доверял ему и любил его, а ведь всего год назад он и не думал, что такое возможно.

Бертран, как обычно, стоял с непокрытой головой, без доспехов, одетый в свой обычный неброский костюм коричневого цвета. Когда Блэз впервые увидел его прошлой весной скачущим к замку Бауд, эта одежда из грубой ткани показалась ему извращенным притворством со стороны сеньора столь могущественного и богатого; теперь почему-то внешний вид Бертрана казался совершенно подобающим военачальнику накануне сражения. Словно де Талаир каким-то странным образом всегда готовился к этому. Интересно, подумал Блэз, может ли это оказаться правдой: он вспомнил еще один внезапно нахлынувший образ: злые, насмешливые стихи, которые герцог спел в замке Бауд об Адемаре, Гальберте и Дауфриди Валенсийском. Человек, который написал эти слова, мог вполне предвидеть ответ на них. Первым ответом была стрела, пропитанная сивареном, вспомнил Блэз, бросив взгляд на Рюделя, стоящего немного дальше на стене. Вторым ответом, по-видимому, стала эта война.

Он посмотрел вдаль, на запад. Массивная арка Древних сверкала в лучах солнца в конце аллеи вязов. Немного ближе он увидел полоску песка рядом с дорогой, где шесть коранов Мираваля убили его коня и вьючного пони, а потом погибли от его стрел. Он вспомнил молодую жрицу с острова, которая явилась, чтобы проводить его в Талаир. «Мы ждали тебя», — сказала она тогда, уверенная и высокомерная, как, по-видимому, они все. Он так до конца и не понял, что это значило. Это было частью все той же пугающей паутины тайн, которая привела их сюда после предупреждения Беатрисы.

«Кто знает, что делают эти женщины, когда уходят в лес по ночам?» Однажды эти слова произнес его отец, перед тем как сжечь очередную предполагаемую ведьму на земле Гарсенка. Блэз предпочитал не вспоминать о таких вещах. Но здесь тоже будут костры, почти невообразимый адский огонь, если победит Гальберт. С некоторым усилием Блэз заставил себя отбросить эту мысль и вместо этого вспомнить музыку, которая играла, когда он в первый раз пришел в этот замок рядом с Валери в тот весенний день. Кажется, это было так давно.

Фальк де Саварик подошел ближе и облокотился локтями о каменную стену. Не отрывая глаз от северного конца долины, он лукаво шепнул:

— Ты придумал что-нибудь исключительно умное?

Губы Блэза дрогнули.

— Конечно, — ответил он Фальку в том же тоне. — Я собираюсь вызвать Адемара на поединок. Когда он по глупости согласится, я его убью, приму командование его благодарной армией, и мы все успеем вернуться домой в Гораут к весеннему севу.

Фальк фыркнул от смеха.

— Мне это нравится, — сказал он. — А мне придется иметь дело с твоим отцом?

На этот раз Блэз не улыбнулся.

— Мало найдется людей, которым этого захотелось бы, — ответил он.

— Включая тебя? — Фальк повернулся и посмотрел на него.

— Полагаю, да. — Он не смотрел в глаза Фалька, и через мгновение тот отвернулся.

Вдали на юго-западе Блэз ясно видел на такой высоте в полном ветра зимнем воздухе башни Мираваля. Даже сейчас, когда он все знал и помнил герцога Уртэ, стоящего на коленях перед Синь де Барбентайн, а потом широкими шагами покидающего зал совещаний, он не вполне верил, что полторы тысячи бойцов останутся за этими стенами, если начнется сражение.

Должно ли это вызывать у него слабую надежду или глубокий, леденящий ужас, он не знал.