Песнь экстаза

Он не хотел уходить от меня семь лет назад.

Я легко прикасаюсь губами к его щеке.

«Я прощаю тебе то, что ты сделал со мной», – думаю я, целуя его. Наклоняю его голову, целую его шею.

Я все еще люблю тебя.

Еще один поцелуй.

И всегда буду любить.

Дес сидит неподвижно, позволяя мне целовать себя.

От его близости, от прикосновений по коже бегут мурашки. У меня возникает чувство, будто на горизонте появились тяжелые черные тучи; на нас надвигается буря, приближается что-то неумолимое, грозное. Еще немного, и гигантский смерч захватит нас обоих и унесет прочь. И должна признаться, что я этого хочу, как ничего никогда в жизни не хотела.

Но я по-прежнему чувствую воздействие магии Торговца. Прикусываю мочку его уха, слышу негромкий глухой стон. Мои губы касаются его сильной шеи, и сирена просыпается. Я сдвигаю ворот его футболки, наклоняюсь и прикасаюсь кончиком языка к ямочке между ключицами.

Магия рассеивается, я снова свободна.

Я замираю и моргаю несколько раз, словно меня внезапно разбудили. Я по-прежнему обнимаю его. Сделав над собой усилие, я выпрямляюсь.

– Ты всегда хотела сделать это со мной? – хрипло спрашивает Дес.

Стряхнув остатки оцепенения, я киваю. Он сидит, нахмурившись, стиснув зубы.

– С шестнадцати лет.

Тогда мне хотелось целовать его лицо, подбородок и шею, потому что мне это казалось романтичным и эротичным. Шестнадцатилетней девчонке, влюбленной в мужчину, но боявшейся секса, поцелуи казались чем-то вроде компромисса.

Дес накрывает ладонью мою руку, все еще лежащую на его плече, и его ноздри раздуваются; я понимаю, что он находится во власти очень сильных эмоций.

– Сделай так еще раз, – просит он.

Я удивленно приподнимаю брови. Значит, мне не показалось? Значит, Дес тоже почувствовал, что между нами проскочила искра?

Я осторожно убираю руку, наклоняю его голову и снова касаюсь губами его лица.

Он страдал без меня.

Он назвал эти годы кошмаром. И я ему верю.

Но что же все это значит, что теперь с нами будет? Я снова целую его.

Дес сидит совершенно неподвижно, словно боится пошевелиться, боится спугнуть меня. И мне впервые приходит в голову мысль: а может, он тоже сомневался в моих чувствах к нему? Я почему-то считала свою привязанность очевидной, но теперь понимаю, что мы оба постоянно сдерживались, скрывали свои истинные чувства, не желая признаваться в них друг другу. Я всегда считала, что он ведет себя так скрытно и холодно потому, что я безразлична ему. Но теперь я уже не так в этом уверена.

Целуя Деса, я поглаживаю кончиками пальцев его щеку.

И вот теперь мы боимся друг друга. Боимся воскресить надежду, потому что когда-то она разбила нам сердца. Боимся сделать то, что всегда хотели сделать, боимся получить то, что всегда мечтали получить.

А может быть, я ошибаюсь, и в действительности я неинтересна Десу, несмотря на все эти признаки. Но я не хочу больше отрицать возможность взаимности. И не хочу бороться с собственными чувствами.

И поэтому я опускаю руки и приподнимаю край его футболки.

Торговец хватает меня за плечи, и я чувствую на себе его горящий взгляд, чувствую, что он удивлен, но не обращаю внимания.

Ты слишком много думаешь, Калли.

На секунду отстраняюсь, чтобы снять с него футболку.

Ласкаю взглядом его грудь, провожу кончиками пальцев по плечу, и ниже – вдоль татуировки. Чувствую, как напрягается его тело.

Провожу ладонью по его груди, по твердым мышцам живота. Я ошиблась, когда сказала, что он нисколько не изменился. Когда мне было шестнадцать, он ни за что не позволил бы мне прикасаться к себе вот так.

Я осыпаю поцелуями его шею, плечи, грудь.

Поднимаю голову, чтобы взглянуть ему в лицо.

Дес смотрит на меня… смотрит так, словно я – его солнце и луна, и единственная женщина на свете. Мгновение спустя это выражение исчезает.

– Калли…

В комнате становится темнее. Интересно, сколько должно пройти времени, прежде чем он развернет крылья?

Но еще интереснее, сколько еще должно пройти времени, прежде чем сирена завладеет мной? Я уже чувствую ее присутствие, она хочет присоединиться. И она либо ускорит события, либо выполнит свою угрозу и откажет Десу.

– Скажи, о чем ты думаешь, – едва слышно прошу я.

– Я боюсь, что… если я что-нибудь сделаю, ты остановишься. – Он глотает ком в горле. – А я не хочу, чтобы ты останавливалась.

Я робко улыбаюсь.

– Не бойся, – говорю я и снова целую его.

Он прерывисто выдыхает сквозь зубы.

– Не останавливайся, и я заключу с тобой еще дюжину сделок.

Мое тело начинает светиться. Чувствую, как губы растягиваются в хищной улыбке – улыбке сирены.

– Скажи мне, – начинаю я своим чарующим голосом, – ты подумал над тем, о чем я тебе недавно говорила?

Прикасаюсь к пуговице его джинсов, провожу ладонью ниже.

– Обо всех этих темных желаниях, которые я охотно исполнила бы, – продолжаю я.