Песнь экстаза

– Темпер, дело не только в этом дурацком списке. Хотелось бы, чтобы все было так просто… – Я призываю на помощь остатки храбрости. Настал момент перейти к самой трудной части разговора. – Скорее всего, тебе придется искать мне замену.

Некоторое время она молчит, потом я слышу:

– Нет.

От этого ее тона у меня мурашки бегут по коже. Я знаю, что если бы мы были сейчас в ее кабинете, весь наш офис содрогнулся бы до основания. И это всего лишь самое ничтожное проявление ее невероятной и разрушительной магии.

– Ну ладно, ладно, – быстро говорю я, соображая, как бы поделикатней сформулировать дальнейшее. – Не надо никого искать, но дело в том, что… Торговец нанял меня помочь ему расследовать исчезновения жителей Иного мира, и до тех пор, пока мы не закончим это дело, я буду жить у него.

Молчание. Но на этот раз оно не кажется мне зловещим, как минуту назад. Оно кажется мне… осуждающим.

– Ну что? – наконец спрашиваю я.

– Ничего.

Я в досаде закатываю глаза.

– Просто скажи это, и все.

– Да ничего!

Я жду.

Она кашляет.

– Значит, теперь ты ночуешь в доме Торговца?

– Я этого не хотела!

– Угу.

– Боже, Темпер…

– Подруга, давай прямо: ты спишь с этим парнем? Из-за этого весь сыр-бор? – спрашивает она.

– Нет!.. Нет, все не так! У нас исключительно деловые отношения.

Лгунья ты, Калли.

Темпер презрительно фыркает; она видит меня насквозь.

– А он в курсе насчет этого, или как?

– Хм… – Я действительно не знаю, что чувствует Торговец.

– Так, детка, давай-ка начнем сначала и разложим все по полочкам. Ты – сирена, горячая девчонка, обожаешь секс. Он – плохой парень. Типа, из тех, что снятся в кошмарах. Он тебя хочет. Черт побери, да я сама тебя хочу, а ты ведь знаешь, что я интересуюсь только мужиками. И поэтому, если ты останешься у него, ты знаешь, что произойдет; я знаю, что произойдет; черный Иисус знает, что произойдет; и, самое главное, Торговец знает, что произойдет. У вас будет секс. Много-много раз.

– Темпер, – страдальческим тоном говорю я.

– И не вздумай возражать. А что касается отпуска, я не собираюсь заниматься твоими клиентами. Делай то, что тебе там нужно сделать, и вали оттуда как можно скорее, или я сама за тобой приду.

Вечером, когда мы сидим с Десом в столовой, слова Темпер снова и снова звучат у меня в ушах.

Мне кажется, она достаточно могущественна, чтобы потягаться с Десом, и это пугает меня.

Возможно, мне стоило просто сыграть в его игру «правда или действие»… Так я быстрее избавилась бы от проклятых бусин. В физическом смысле я знаю, что буду наслаждаться происходящим – еще как! Меня вовсе не пугают интимные отношения с Десом сами по себе. Я боюсь того, что будет потом – равнодушия, расставания. Он сидит напротив меня за столом, заставленным коробками и пакетами от еды навынос; он развалился на стуле, вытянул свои длинные ноги… И сейчас он кажется мне прекрасным как никогда. На его лице застыло задумчивое, надменное выражение, которое мне так часто приходится видеть. Да, он выглядит как настоящий король, не хватает лишь короны.

Я рассеянно рассматриваю комнату. Столовая Деса – это нечто фантастическое. На спинках стульев искусно вырезаны сценки из эльфийских сказок. С потолка свисает огромная кованая бронзовая люстра, в которой горит множество свечей, на фресках изображены сады, залитые лунным светом.

Трудно представить, что этот парень – этот головорез – нанял дизайнера, чтобы отделать свою столовую таким образом. Она само совершенство, и любая женщина, увидев ее, запрыгала бы от восторга и захотела бы немедленно выйти замуж за хозяина и нарожать ему кучу детей.

Я сижу, закинув ноги на стол; на коленях у меня коробка с лапшой ло-мейн. Беру палочки и привычным движением подцепляю кусочек курицы.

Я перестаю жевать, заметив, что Дес наблюдает за мной с каким-то странным видом – словно это зрелище забавляет его.

– Что такое? – я оглядываю грудь, чтобы убедиться, что не обляпалась.

Китайская еда была идеей Торговца, но он до сих пор даже не притронулся к ужину.

– Ты изменилась.

Ну конечно, я изменилась. За эти годы мое сердце очерствело. Может быть, из-за того, что Дес меня бросил, может, из-за работы, а может, просто потому, что я повзрослела.

Разглядываю его.

– Мне следует обидеться?

– Я вовсе не хотел тебя обидеть, херувимчик. Я по-прежнему считаю тебя… весьма интригующей.

Ого, я его заинтриговала! Выходит, теперь это так называется?

Я придаю лицу скептическое выражение и снова начинаю копаться в коробке с лапшой.

– А ты такой же, как раньше, – замечаю я.

– А мне следует обидеться? – повторяет Дес мой вопрос необычным, хриплым голосом.

Я ставлю коробку с лапшой на стол и отодвигаю в сторону.

– Нет, – отвечаю я.

Ему не на что обижаться, а вот мне следует начинать беспокоиться. Я снова чувствую себя влюбленной школьницей, а это сейчас совершенно ни к чему.

– Хм, – хмыкает он, пристально глядя мне в глаза. Взмахивает рукой, и коробки с едой исчезают. Нас разделяет лишь темная полированная столешница.

– Ты не будешь есть? – удивляюсь я.

– Я не голоден.

Тогда зачем он сел за стол?