Песнь Кали

В первой комнате, в которую мы вошли, лежали примерно двадцать покойников. Все они находились на разных стадиях разложения. В комнате было не слишком прохладно. Вода капала прямо на трупы, безуспешно пытаясь охладить их. Мы с Санджаем закрыли носы и рты рубашками. Глаза у нас слезились.

– Черт бы побрал эти перебои с электричеством,– буркнул служитель.– За последние дни отключают по нескольку раз в день. Ну что?

Он прошел дальше, сдернул простыни с нескольких накрытых фигур и развел руки, словно предлагая купить вола.

– Нет,– произнес Санджай, угрюмо вглядываясь в лицо первого покойника, и подошел к другому.– Нет. Нет. Подождите… нет. Трудно сказать.

Санджай переходил от тележки к тележке, от стола к столу. Ужасные лица смотрели на него: подернутые пленкой глаза, отвисшие челюсти с вываливающимися распухшими языками. Несколько трупов непристойно ухмылялись, как бы поощряя наш выбор.

– Нет,– время от времени бормотал Санджай.– Нет.

– Здесь все, что поступили за последнюю неделю. Вы уверены, что не ошиблись с датой?

Служитель морга и не пытался скрыть скучающе-скептические нотки в своем голосе.

Санджай кивнул, и я попытался понять, какую игру он затеял. «Узнай кого-нибудь и дай нам уйти!» – мысленно уговаривал я приятеля.

– Подождите,– сказал он.– А вон тот, в углу?

Покойник одиноко лежал на стальном столе, будто его швырнули туда не глядя. Колени и предплечья у него были слегка приподняты, кулаки сжаты. Труп с почти лысым черепом был повернут лицом к мокрой стене, будто стыдился своей уродливой наготы.

– Слишком старый,– буркнул служитель. Однако мой друг сделал несколько быстрых шагов в угол. Он наклонился, чтобы заглянуть в лицо. Поднятый белый кулак трупа скользнул по задранной рубашке и голому животу Санджая.

– Брат Самар! – воскликнул Санджай, почти всхлипнув, и сжал застывшую руку.

– Нет-нет,– возразил служитель морга и высморкался в полу своей грязной куртки– Он поступил только вчера. Слишком свежий.

– Тем не менее это мой бедный брат Самар,– сдавленным голосом произнес Санджай. В его глазах я увидел неподдельные слезы.

Служитель пожал плечами и полистал блокнот. Ему пришлось просмотреть несколько бланков.

– Не опознан. Привезли во вторник утром Найден голым на Саддер-стрит… Сходится, а? Предполагаемая причина смерти – перелом шеи в результате падения или удушения. Вероятно, ограблен из-за одежды. Предполагаемый возраст – шестьдесят пять лет.

– Брату Самару было сорок девять лет,– сказал Санджай. Он вытер глаза и снова закрыл нос рубашкой.

Служитель опять пожал плечами.

– Джайяпракеш, почему ты не ищешь сестру Камилу? – обратился ко мне Санджай.– Я договорюсь насчет перевозки брата Самара.

– Нет-нет,– возразил служитель.

– Нет?! – удивленно воскликнули мы с Санджаем в один голос.

– Нет.– Человек, нахмурившись, заглянул в свой блокнот.– Вы не можете увозить тело, пока оно не будет опознано.

– Но я же только что его опознал. Это мой двоюродный брат Самар,– возразил Санджай, по-прежнему сжимая шишковатый кулак трупа.

– Нет-нет. Оно должно быть официально опознано. Это нужно сделать на почте.

– На почте? – переспросил я.

– Да-да. Там находится Бюро по розыску пропавших без вести и неопознанным телам городской администрации. Третий этаж. После того как будет подтверждено опознание, нужно заплатить в городскую казну двести рупий. То есть по двести рупий за каждого опознанного любимого человека.

– Ого! – воскликнул Санджай.– За что это двести рупий?

– За официальное опознание и его оформление, естественно. Затем вам надо сходить в управление муниципальной корпорации на Ватерлоо-стрит. Для посетителей они открыты только по субботам.

– Но это же целых три дня! – воскликнул я.

– А зачем нам туда идти? – поинтересовался Санджай.

– Чтобы заплатить сбор в пятьсот рупий, естественно. За их транспортные услуги.– Служитель вздохнул.– Итак, прежде чем выдать тело, я должен получить справку об опознании, квитанцию об уплате за опознание, квитанцию об уплате сбора и, естественно, копию вашей лицензии на перевозку усопших.

– А-а-а,– произнес Санджай. Он отпустил руку брата Самара.– А где мы возьмем такую лицензию?

– В Бюро лицензий при администрации штата неподалеку от Радж-Бхава.

– Естественно,– сказал Санджай.– И стоит это…

– Восемьсот рупий за каждого усопшего, которого вы желаете перевезти. Существует и ставка за групповую перевозку, если количество превышает пять единиц.

– И это все, что нам нужно? – спросил Санджай, и в его голосе я услышал нотку, знакомую мне по тем случаям, когда он бросался на стенку или лупил бирманских детишек, устраивавших беспорядок во дворе и на лестнице.

– Да-да,– подтвердил служитель.– Не считая свидетельства о смерти. Это я сам могу сделать.

– Ага,– выдохнул Санджай.– По какой цене?

– Всего лишь пятьдесят рупий,– улыбнулся служитель.– А потом еще плата за хранение.

– Хранение? – переспросил я сквозь рубашку.

– Да-да. У нас все переполнено, как видите. Плата составляет пятнадцать рупий за место в сутки.– Он заглянул в блокнот.– Хранение вашего брата Самара обойдется в сто пять рупий.