Песнь красных песков

– Я была плохой дочерью, – собирая песок в кучку, я пропустила чуть теплые алые крупинки сквозь пальцы. – Прости меня, Амаль. Простите, Юсеф и Хазар, что не подала вам достойного примера. Хранит Мудрец души ваши, приведет к свету и покажет новый мир.

Три соленые капли сорвались с подбородка. Быстро стерев влагу со щек, я поднялась, стараясь больше не думать о произошедшем. Поплачу потом, сейчас следовало вернуться к костру. Да и холод ночи набирал обороты, подгоняя к манящему пламени, подле которого сидели мой муж и слуга.

Муж. Так странно звучит.

– Территория наснасов кишит тварями. Пойдем днем без привалов и остановок, чтобы преодолеть большую часть пути до наступления ночи.

– Думаешь, кочевники знают о Медном городе?

Замерев, я затаила дыхание и прислушалась к разговору Али и Пола. Последний держал в руке небольшую чашку с чаем, но глотка так и не сделал.

– Вероятно, они много путешествуют, хорошо знают местность, – цокнул языком Али. – Господин, мы уже год скитаемся по землям Маракеша, расспрашивали в городах и поселках. Кроме старых легенд, ничего толком не узнали. Вы уверены, что стоит продолжать поиски?

– Без дрыглового камня я не поеду домой. Его величество посадит меня в тюрьму за измену и контрабанду, а потом казнит.

– Ваш брат…

– Ничего Терлак не сделает! – рявкнул Пол, и я вздрогнула. Глиняная чашка полетела через костер: горячие капли попали в пламя, и послышалось шипение.

– Хватит ему и клану пережитого кошмара. Уж лучше здесь сдохнуть, чем заставлять всех МакГиннесов ходить на поклон к Абелю за прощением для меня.

– Ай, – отмахнулся Али, – упрямый вы человек, господин. Волосы как пламя, кровь кипит и душа горит. Домой ведь хотите, в глазах тоска. Да и брат ваш шлет послания. Письмо из Кафиса, поди, до сих пор не открыли?

– Али?

– Что, господин?

– Умолкни, пока в бархане не закопал.

– Ой, все, молчу. Конечно, кому нужен маленький глупый Али? Вай-вай, все всегда обижают бедного слугу, шайтан подери, постоянно меня пинаете. Обидно. Бабушка моя говорила, что от чужаков одни беды…

Пол покачал головой и замер, заметив меня, стоящую в тени. Думала, накричит, но вместо скандала МакГиннес двинулся к разложенному спальному месту. Под голову он сунул сумку, а сверху накрылся бурнусом и повернулся к боку верблюда.

– Чай, каша, сухофрукты, – спокойно заметил Али, когда я подошла ближе к огню и протянула руки к котелку.

– Вы ищете Медный город?

Слуга шумно отхлебнул чай, следя внимательно за тем, как я накладываю рис в плошку. Пресная каша, водянистая лепешка нисколько не разогревали аппетит, только сухофрукты спасали ситуацию. И, судя по ухмылке на мое кривляние, Али ждал подобной реакции.

– Обсуждать миссию господина мне не по чину, – заявил слуга.

– А жен?

– Каких жен? – моргнул Али удивленно.

– Первых, вторых, – я проглотила с отвращением кашу и повозила по дну ложкой.

Опять раздалось ворчание про «глупых баб с шайтаном в голове». Возмущенный Али вскочил на ноги, расплескав остатки чая, и цыкнул на меня. Ишь, какой гордый. На простой вопрос не ответил, а мне откуда знать? Вдруг у шангрийцев принято по десять жен дома держать. Наши болтуны говорили, что мужчины из Объединенного королевства женятся раз, а потом заводят много любовниц.

Я снова поморщилась. От мысли о куче разных женщин у мужа окончательно испортился аппетит. Поев, я убрала посуду, дошла до импровизированной постели и рухнула на нее без сил. Чувство эмоционального опустошения накрыло с головой, мешало погрузиться в беспокойный сон, поэтому оставалось лежать и дрожать, прижавшись к боку верблюда.

Неожиданно теплый бурнус опустился сверху.

– Стук твоих зубов разлетается по всей округе, – услышала я голос Пола и замерла тихо, точно пугливый зверек. Я вцепилась в ткань, втянула носом знакомый запах.

– Ты замерзнешь.

– Это надежда в твоем чудесном голосе, Жасмин?

Я с возмущением приподнялась и уставилась на ишака, именуемого мужем. Тот же, в свою очередь, бросил сумку на землю, после чего лег рядом.

– Что ты делаешь? – подозрение закралось в голову.

Меня схватили в охапку, притянули к груди и развернули спиной. Горячее дыхание пощекотало затылок, взъерошило волосы. Я взяла Пола за руку, ощутив гладкую кожу перчаток.

– Теперь не замерзну, – беспечно ответил он.

Мое фырканье супруг проигнорировал, затих, и через минуту послышалось ровное дыхание. Смирившись с пленом, я молча закрыла глаза. Соленая влага вновь обожгла кожу, постепенно забирая остатки печали.

– Плачь, Ясмин. Потом станет легче.

Сказал ли Пол эти слова или мне показалось, одному Мудрецу известно. Но, вволю наревевшись, я наконец уснула, убаюканная покоем, которое дарили объятия мужа.

Под утро я проснулась от жуткого холода и пугающего крика. Сначала испугалась, что монстры напали на наш лагерь. Лишь спустя несколько секунд поняла: мученический вопль вперемешку со стонами издавал Пол, который лежал рядом.

Глава 11. Ясмин