Песнь красных песков

Блеск стекла на секунду выбил меня из колеи, когда Пол в очередном приступе отбросил окуляры. Тело выгнулось дугой, куфия скрутилась на шее. Болезненный крик разлетелся по пустыне и резанул по нервам.

МакГиннес умирал. Испарина серебристыми каплями стекала по лбу, холодный пот на бледной коже обжег мои руки. Упираясь в твердую грудь, я ойкнула от удара по лицу и чуть не рухнула в песок. В голове зазвенело. Пол даже не понял, что отбивался не от иллюзорных демонов сна – а от меня. Скула горела, но я все равно не оставила попыток достучаться до сознания мужа.

– Пол! Пол, очнись!

Я увернулась от очередного случайного удара.

– Бесполезно, – равнодушный голос Али прозвучал совсем рядом.

Подняв гневный взгляд на слугу, я уперлась в лежащую спину и отползла в сторону. Мелкие камешки под пальцами оцарапали кожу, но я не обратила на это внимания.

– Разве ты не обязан ему помогать?! – вырвалось у меня вместе с испуганным вздохом, когда МакГиннес в очередной раз застонал.

Как раненное животное, чье тело пронзило копье охотника. Борьба за жизнь продолжалась, зверь полз, оставляя окровавленный след. Однако смерть шла за ним по пятам. Он чувствовал и понимал: конец близок.

Никто не придет на помощь.

– Нет, нет… – выдохнул Пол. Его глаза широко распахнулись, чтобы через секунду закрыться вновь.

– Нельзя ему помочь, госпожа, – ответил Али. Он по-прежнему лежал неподвижно, хотя верблюды от криков давно проснулись и нервно косились на источник шума. – Днем ядовитое пламя терзает плоть, а ночью – душу. Господин платит Мудрецу страданиями за грехи, совершенные в прошлом.

Странный ответ. Я прикусила губу и посмотрела на изможденного Пола. Казалось, боль почти довела его до края бездны. Один шаг – полетишь в бесконечную пасть чудовища, который легко переварит тебя, как сотни других. Возможно, кошмары, пытавшие МакГиннеса по ночам, именно этого и добивались. Жаждали увести за собой в темноту, чтобы навечно оставить там умирать раз за разом.

Я посмотрела на небо: солнце только-только подобралось к линии горизонта, рассекая темную землю и плотную ткань ночного неба пополам. Совсем скоро каменистые пейзажи должно зардеть алым светом, а значит, и ночные демона Пола обязаны отступить. Ведь с восходом шайтаны прятались в свои пещеры.

Очередной крик продрался сквозь плотно прижатые к ушам ладони. Меня буквально встряхнуло на месте. Великий Мудрец, неужели можно жить с такими мучениями? Как Пол высыпался? Или привык?

Стиснув зубы, я крепко сжала веки. О сне я забыла, мысли вылетели из головы. После каждого утихающего вопля я повторяла беззвучно: «Не трогай, не касайся. Чужая боль не твоя». Я вспоминала великое писание, молила Мудреца пощадить душу Пола МакГиннеса. Взывала к милосердию чужих богов и боялась.

Если он умрет, куда я пойду? Что буду делать?

– О Мудрец, пощади раба твоего, – бормотал Али.

Что закрывай уши, что не закрывай – крики все равно находили способ достучаться до нас. Как и утренний холод, они пробирались в любые щели, под ткань одежд и плотные бурнусы. В конце концов я устала прятаться и смело подползла к извивающемуся Полу. Али открыл рот, но я лишь покачала головой, поймала в полете взметнувшуюся руку МакГиннеса и крепко сжала запястье.

Пол будто ощутил чужое прикосновение, на несколько мгновений все стихло – лишь ветер со свистом гонял песок по кругу. Наклонившись, я почувствовала проснувшуюся в жилах силу и выдохнула:

– Прикажи забрать ее.

Или он не понял, или не пожелал услышать. Обескровленные губы сжались в прямую линию, а сам МакГиннес с шипением выпустил воздух. Я была уверена, что он спал. Но даже будучи полностью погруженным в кошмар и отрешенным от реальности, все равно упирался. Сладкие нотки убеждения нисколько не подействовали на упрямца, только взбудоражили мою магию. Она не понимала, почему ее отвергают.

Эта часть, что жила во мне с самого детства, требовала усилить напор и подарить желаемое. А после – взять плату.

– Прикажи! – я вжала короткие ногти в запястье Пола.

– Ты что творишь, ведьма?! – возмутился Али и вскочил с места, будто не изображал спящего всего минуту назад.

Юркий слуга с проворностью обезьянки выхватил нож из-под сумки, на которой спал. Серебристая сталь предупреждающе застыла, Али замер. Боялся. Он сделал неуверенный шаг и посмотрел мне в глаза.

– Шайтан…

Оскорбление сорвалось с губ, и я зло усмехнулась.

– А ты не подходи, – процедила я тихо. – Раз сам не решаешь проблему, сделаю работу за тебя.

Мир резко качнулся и перевернулся, хватка на руке Пола ослабла – и вот его пальцы оказались на моей шее. Проснувшийся МакГиннес склонился и прорычал:

– Какого дрыгла ты творишь, Ясмин?

Я ударила кулачком по плечу, пока в горящие легкие с трудом пробивался воздух. Давление усилилось, дышать становилось все труднее и перед глазами все поплыло. «Убьет», – подумала я отстраненно, понимая, что нарвалась сама. Поддалась глупому порыву, использовала силу. Сквозь дурман я уловила голос своего предполагаемого убийцы.

– Дура ненормальная!