Песнь крысолова

Где я была? Между какими звездами витала? Или же я никуда не уходила из приюта в Поприкани? Часть меня все еще сидит там в темном углу, с пустой ложкой во рту. Я погрузила осознаваемую часть себя в особенное место, тропа возникла внутри меня. И когда я поняла, что уже ничего не чувствую, расслабилась и предпочла забыть путь назад.

Сюзанна не сдавалась. Она испробовала все. Ночью она уходила от Нильса ко мне, и мы спали в обнимку. Год спустя что-то сдвинулось. Я хорошо помню этот момент. Пробуждение посреди ночи в кольце теплых рук. За окном барабанит дождь, но кто-то держит меня очень крепко.

Мое возвращение было для Эдлеров праздником. Они завалили меня ненужными игрушками и постоянно заглядывали в мои глаза с радостными лицами. Им нравилась моя реакция. Настороженное движение зрачка. Выражение осмысленности. Мимика. Это был контакт с внеземной цивилизацией для нас всех.

Врачи, обследовавшие меня, на этот раз не нашли никаких отклонений в развитии. Я быстро училась взаимодействовать с людьми вокруг.

Но я по-прежнему не говорила. Несмотря на это, к шести годам уже прекрасно понимала немецкий и продолжала реагировать, если ко мне обращались по-румынски. Могла читать. Но предпочитала молчать.

Сюзанну радовало все. Она носилась со мной как наседка, и я ее любила больше, чем Нильса. Нильс вел себя как добрый дядюшка, которому важно, чтобы я подавала признаки жизни и улыбалась. Я никогда не упрекала его в этом. Возможно, он хотел ребенка из-за Сюзанны.

Но спустя год отмерзла и эта часть меня. Я начала говорить. Мало и сухо, отмеряя слова с необъяснимой жадностью, точно беднея в тот момент, когда они слетали с губ. Но и это был прогресс. Меня записали в нормальные и отдали в школу.

Темноволосая девочка с явной печатью восточноевропейских генов плохо сочеталась с бледными Эдлерами. Они не скрывали, что удочерили меня, и произносили это без стыда. Но среди других родителей пошла молва, а что на языке у старших, то и у младших. Только они говорят все в лицо, не заботясь о правилах приличия. Для детей ведь все короли – голые.

«Правда, что тебя на помойке нашли?» – спрашивала Биргит, главная заводила.

Я предпочитала молчать и даже не смотреть на нее. Она была новым существом в моем мире.

Другая девочка.