Песнь ледяной сирены (СИ)

Сольвейг подняла с земли скрипку. Нежно провела пальцем по промерзшему дереву, прижала его к плечу, словно головку младенца, которого баюкала в своих руках. Не знала, что будет играть. Просто заиграла.

Ноты хрупкие, словно снежинки, нежные, словно шелк, и перламутровые, словно жемчужины, падали на белую землю. Монохромный пейзаж ожил, будто в него плеснули новых красок. Музыкой Сольвейг стирала безликость мира.

Так ткет свое кружево Белая Невеста на стеклянном полотне окна. Там хрустальная ниточка, там инеевый завиток. Те же узоры ткала сейчас Сольвейг, только ее нитями были ноты. Смычок скользил по струнам, порывисто, торопливо, будто боясь не успеть. Не успеть воплотить в музыке все, что взросло в Сольвейг за долгие дни и бессонные ночи. Струны, словно спицы в руке вязальщицы, ткали мелодию, что мягким эфемерным пледом укутала лес.

Сольвейг не сразу заметила, что в окружающем ее пространстве что-то изменилось. В это безмолвное, навеки застывшее белое море, добавили капельку жизни. Ею, сплетенной с музыкой, что рождала скрипка, был танец.

Удивленная, Сольвейг усилием воли заставила себя не отнимать смычка от струн. Музыка лилась, и в такт ей кружился ветер. Вальсировал со снежинками на безопасном расстоянии от огня, но кто из них вел в этом танце, понять было непросто. Музыка ускорилась, снежинки в промороженном воздухе затанцевали с еще большей страстью.

Сольвейг играла так долго, сколько позволяли уставшие пальцы, а пурга-пересмешница танцевала рядом с ней.

Глава восьмая. Слишком много огня

Окрыленный тем, что в его жизни внезапно появилась крылатая союзница, Эскилль с удвоенной энергией взялся за разгадку тайны Сердцевины. Но для начала, разумеется, нужно было ее найти. И в этом и состояла главная сложность.

Чтобы не заплутать в Ледяном Венце и не угодить в самую опасную часть мертвого леса, Сердцевину, огненные стражи разработали особую систему. Во время патруля, за неимением других ориентиров, они выжигали метки на стеклянных стволах и переносили их на карту. Это оказалось куда надежнее, чем ориентироваться по компасу, который, чем ближе к сердцу Ледяного Венца, тем больше сбоил. Как выразился Нильс, «слетал с катушек».

Каждый раз, когда стражи замечали, что защитная магия их оберегов переставала действовать (чаще это выяснялось с помощью незапланированной встречи с одним из духов зимы), они оставляли соответствующую метку. Если, конечно, попавшийся им дух был безобиден, и от него не надо было убегать со всех ног. Таковыми чаще всего оказывались поземки-скиталицы – за людьми они наблюдали с молчаливым интересом, но не нападали никогда. Бывало, и вовсе пролетали мимо, словно не заметив. Сестры-метелицы, всегда блуждающие группками, слыли самыми любопытными и разговорчивыми – и самыми разумными – из духов зимы. Они часто заводили беседы с людьми. Говорят, если им вежливо ответить и оставить в качестве небольшой платы тепло своего дыхания, они могли и вовсе вывести заплутавших из Ледяного Венца.

А вот с вьюгой-плакальщицей и вихрями-гончими вряд ли получится договориться. Но опаснее всего вечно озлобленные и голодные бураны-шатуны.

Эскилль сделал копии всех карт патрульных стражей, которые только смог раздобыть. Пришлось пойти и на хитрость, и на откровенный риск – особенно, когда в голову пришла идея проникнуть в кабинет самого капитана. Страшно представить, что он сделал бы с сыном, если бы его обнаружил.

Однако охота на исчадий льда сделала из Эскилля неплохого разведчика – тихого и незаметного, каким им и полагалось быть.

Вот уже час он бился над тем, чтобы составить общую карту, основанную на десятках тех, что были у него в распоряжении. Но и без того ясно: чтобы найти секреты, которые скрывает Ледяной Венец, нужно отправляться к его Сердцевине. Туда, куда не осмеливались соваться самые опытные из стражей, самые умелые из бойцов. Вряд ли из-за обыкновенного страха – трусы в Огненной страже долго не продержаться. Скорей, из-за нежелания ослушаться приказа.

Понемногу на карте очерчивалась область Сердцевины – не круг, скорее кудрявое облако, но для полноценной картины многих точек не хватало. Эскилля не это беспокоило. Главное – есть точка входа. Они же, в конце концов, не картографы. Проблема в том, что, не зная, чего ожидать и куда идти, они с Аларикой будут блуждать по Сердцевине словно слепые котята.

Прежде Эскилль и не помышлял о том, чтобы обратиться за помощью к самому известному на весь Крамарк охотнику на исчадий льда. Даром, что жили они в одном городе. Но теперь на его стороне дочь капитана, который принадлежал к роду основателей Огненной стражи, а значит, имел в обществе немалый вес. Если во время своего особого боевого патруля они действительно сумеют выяснить что-то значимое, что прольет свет на последние события в Атриви-Норд, то, благодаря Аларике, Эскилль сможет получить поддержку самого капитана Слеттебакка. Или, чем черт не шутит, поддержку собственного отца, который перестанет наконец считать его глупцом и фантазером.