Песнь ледяной сирены (СИ)

И с бедой, против которой бессилен даже огненный серафим, наверняка сможет справиться вставшая плечом к плечу Огненная стража.

Однако, чтобы это стало возможным для начала нужно понять, чего ждать от Сердцевины, в которую вдохнул свои силы сам Хозяин Зимы.

В дверь дома Ларса Бьерке Эскилль постучал почти в такт со стуком собственного сердца – хаотичным, нервным, ускоренным. Он ощущал себя снежной лисицей, за которой гнался белый волк. И не из-за столкновения с исчадием льда – просто потому, что стоял у дома человека, которым восхищался всю сознательную жизнь.

Дверь открыла женщина с бледным узким лицом. Сквозь тонкую кожу просвечивались голубые прожилки. На плечи наброшена песцовая накидка, хотя Эскиллю с порога дохнуло в лицо жаром хорошо протопленного помещения. Казалось, в доме топилась печь и горело сразу несколько каминов.

– Ранвайг! Я же сказал тебе не открывать дверь!

В глазах Ларса Бьерка, который торопливо спускался с лестницы второго этажа, застыл страх. Его жена попыталась что-то сказать, но он не позволил. Закутал ее в сдернутый с дивана плед – прямо поверх меховой накидки – и, развернув в сторону, легонько подтолкнул.

– Иди на кухню. Выпей горячего чая.

Ранвайг покорно кивнула. Зябко кутаясь в меха и теплую ткань, ушла.

– Ей сильно нездоровится, – хмуро бросил Бьерке. – Любой холод противопоказан, малейший ветерок.

Эскилль с усилием кивнул. Вот уже два месяца по городу блуждал слух, что Ранвайг Бьерке больна какой-то особенно тяжелой формой лихорадки. Ларс возил ее по разным целителям и докторам, но ни магия, ни медицина вылечить болезнь не помогла, и он привез жену обратно в Атриви-Норд.

В желудке Эскилля образовалась щекочущая пустота. Подумать только – прямо перед ним стоит Ларс Бьерке, настоящая легенда Крамарка!

Прославленный охотник на исчадий льда, написавший не один фолиант, большая часть которых хранилась в крепости Огненной стражи. Именно благодаря ему Эскилль еще в детстве узнал о существовании Фантомов, Морозных Дымок, Снежных Призраков, Дыханий Смерти и Хладных.

Глядя на Бьерке, Эскилль испытывал странные чувства – смесь восхищения и разочарования. Он представлял охотника несколько иначе – более высоким, более крепким и непременно с многочисленными рубцами, исполосовавшими и лицо, и тело. Хотя неизвестно, что скрывалось под домашней одеждой бывалого охотника.

И все же что-то в непобедимом Ларсе Бьерке, который лихо отобрал жизнь десятков или сотен (по разным сведениям из городских легенд) исчадий льда… нет, не разочаровывало – скорей, отрезвляло. Доказывало, что реальная жизнь – не сказки, в которых можно без устали сражать своим мечом драконов и порождений тьмы. Что за любую победу ты платишь не только кровью, но и частью своей души.

Голубые, словно потухшие, глаза Бьерке ввалились, в уголках залегли глубокие морщины. Лицо с жесткими чертами и сильно обветренной кожей выглядело усталым. Да и на висках уже засеребрилась седина, хотя Бьерке было лишь около сорока.

Все слова вылетели у Эскилля из головы. Он пробормотал что-то насчет Ледяного Венца и его Сердцевины. Тень на лице Бьерке стала будто еще глубже, еще отчетливей, еще темней.

– Слухи о магии Сердцевины – полнейшая ересь, – обрубил он. – Ты уже взрослый парень. Не стоит верить всему, о чем говорят выжившие из ума люди.

Эскилль оторопел. Не на такой ответ он рассчитывал.

– Уж простите, но те люди, что верят в существование некоей магии, сосредоточенной в середине Ледяного Венца, не кажутся мне безумцами.

На лице охотника появилась странная улыбка, которая ничего общего с весельем не имела.

– Поверь мне, юноша, у безумия разные оттенки. Ты можешь жить с человеком, не зная, как глубоко оно пустило в нем корни.

Толика сумасшествия Эскиллю чудилась сейчас в самом Бьерке. К счастью, странная гримаса на его лице сменилась куда более ожидаемой от закаленного охотника бесстрастностью.

Эскилль, которому и так непросто было решиться на эту встречу, попытался его переубедить. Торопливо выплескивая слова, все твердил о том, как важно найти Сердцевину. Если его теория ошибочна, как важно найти, откуда именно на свет выползают исчадия льда. Но Бьерке практически выставил его за дверь тяжелым взглядом и словами о необходимости приглядывать за больной женой. Напоследок охотник процедил, чтобы Эскилль держался как можно дальше от Ледяного Венца, и захлопнул перед его носом дверь.

Эскилль хмуро блуждал по Атриви-Норд. Итог долгожданной встречи сбил его с толку. Грубоватый тон Бьерке и его явное желание поскорей избавиться от гостя оправдывало лишь беспокойство за смертельно больную жену. И то лишь отчасти: получив от знаменитого охотника заветную информацию о Сердцевине, Эскилль больше не стал бы ему докучать. Да и в дом Бьерке его привело вовсе не любопытство.