Песнь лихорадки

Нестройная, неблагозвучная музыка сферы стала громче, еще какофоничнее, и я прищурилась, меня пробрали мурашки — дыра сделалась заметно крупнее, чем до «приема пищи». Я нахмурилась. В ней изменилось кое-что еще. Наружные два фута или около того… вращались, как будто вся она представляла собой заключенный в оболочку гироскоп или маленький торнадо с темным краем.

И низ дыры вращался на расстоянии меньше метра над землей.

Какие-то шестьдесят сантиметров отделяли нас от полного уничтожения. Нам нужно было начать убирать из-под нее землю. Выкопать туннель из-под земли.

О да, у нас проблема. Сотни проблем. Что происходит в других странах? Там тоже шел дождь? Снег? Как близко к земле находились черные дыры? Контролировал ли их Риодан?

— Давайте сюда другую команду! — прокричал командир оставшимся четверым мужчинам. — Нам нужно прикрыть эту хрень! Тащите больше брезента, и внимательнее в этот раз!

Внезапно у меня родилась идея. Я вытащила телефон и написала Джаде.

Встречаемся в Честере как можно скорее. Срочно.

Забыв про свой зонтик, я пригнула голову под сильным ветром и побежала в Честер.

***

Поправка к моему недавнему утверждению — всего десять сантиметров отделяли нас от полного уничтожения.

Черная дыра возле Честера всегда была самой крупной, но она невероятно выросла с тех пор, как я в последний раз ее видела. У нее тоже образовался новый странный вращающийся периметр.

— Какого черта здесь произошло? — потребовала я, присоединяясь к Бэрронсу и Риодану, стоявшим на безопасном расстоянии от дыры и одетым в черные мокрые дождевики с капюшонами.

— Сегодня рано утром секта этих ушлепков «Увидимся в Фейри» совершила массовое самоубийство, сиганув в эту дыру, — прорычал Риодан. — Мои камеры наблюдения все записали. Сотня человек или около того влетели туда как гребаные лемминги с утеса. Одно дело, если ты хочешь умереть, но не тащи за собой весь мир, черт подери.

— Ну надо же, может кое-кому не следовало поощрять их суицидальные наклонности, — потрясенно произнесла я. — Возможно, если бы ты в своем клубе не потакал их заблуждениям…

— Даже не думай валить на меня, — Риодан угрожающе направился ко мне.

Бэрронс мгновенно его остановил.

— Никогда. Не угрожай. Мак.

— Я не угрожал, — холодно сказал Риодан. — Я просто шел в ее сторону.

— Крадучись, — напряженно произнес Бэрронс.

— Мать вашу, в этом не было угрозы. Ты же знаешь, что я никогда не причиню ей вред.

Никогда? Хммм. Рада слышать.

Бэрронс зарычал:

— Мой мозг не в силах различить нюансы крадучести, когда дело касается Мак. Красться и есть красться. Все должно быть четко. Не беси меня.

Риодан зарычал в ответ:

— Понял. Успокойся. У нас есть проблемы поважнее. Кроме того, она больше не нуждается в защите.

— Та, что носит твою отметку, тоже в ней не нуждается. Но это не помешало тебе почувствовать ожог, не так ли?

Риодан пометил Дэни.

— И как много вы чувствуете через эти тату? — спросила я.

— Слишком много, черт подери, — отрезал Риодан.

— Серьезно, — я посмотрела на Бэрронса. — Как много?

Он удостоил меня каменным молчанием.

— Я не оставлю это просто так, — сказала я. — Ты почувствовал мою ярость, даже когда контроль был у Синсар Дабх. А значит, ты чувствуешь намного больше, чем говорил мне. Как много?

— Намного больше, — сказал он наконец.

Я посмотрела ему в глаза и удерживала его взгляд. Крупный, прекрасный, неуправляемый мужчина. Я с гордостью называла его своим. Но это не означало, что я не стану яростно с ним спорить. И без сомнения время от времени драться до потери пульса и сознания. Но сейчас не время. Нам с тобой надо будет поговорить, сказала я безмолвно.

Он слабо улыбнулся, но улыбка не коснулась его глаз.

Я улыбнулась в ответ, и мои глаза тоже не улыбались. Я опустила подбородок в том же предупреждающем жесте, что он бросал в мой адрес, готовая отплатить тем же.

Риодан посмотрел на нас и пробормотал:

— Она стала тем, кем ты и предполагал. Везунчик.

Бэрронс склонил голову, и его глаза сказали мне: Так и есть.

И вот так просто все напряжение между нами было отложено на потом. Если у нас будет это «потом».

Я почувствовала резкое движение воздуха, и внезапно прямо передо мной очутилась Джада.

— Что такое, Мак? — сказала она, сверкая глазами.

Слегка покрасневшими глазами. Она недавно плакала, возможно, никто кроме меня и не заметил бы, но я знаю Дэни. Ее лицо было чистым алебастром, веснушками на снегу. Я быстро набросилась на нее, прежде чем она успела отстраниться, привлекая ее в одно из медвежьих объятий моего папы и крепко сжимая. В моих объятиях она показалась такой худенькой и легкой, такой… хрупкой в каком-то смысле. Если кто-то и нуждался в объятиях, так это Дэни. Хотела она того или нет. Кто знает, сколько нам осталось? Я не собиралась тратить это время впустую. Когда она попыталась вырваться, я яростно прошептала ей на ухо:

— Я люблю тебя, Дэни, и я собираюсь периодически тебя обнимать. Привыкай.